Отдел 15-К

— Эх, молодежь — Герман щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету — Чего тут бояться? Будет открытый бой, кто кого, бах — трах и все дела. Вот когда не знаешь, с какой стороны прилетит и от кого — вот это страшно. В общем — война херня, главное маневры.

— Не выражайся при девушке — попросил Колька.

Герман закатил глаза под лоб и присел на сухую кочку у кривой березки.

— Ну все, я пошла — сказала девушка — Мы все вместе должны будем сюда прийти, если меня не будет, то Меланья недоброе заподозрит. А вы здесь оставайтесь, на этом самом месте, его с поляны не видно.

— Давай — давай — одобрил Герман — Не будем ее раньше времени настораживать.

— Окурки здесь не бросай — предупредила его девушка — Беда будет, Хозяин рассердиться может.

— Не учи ученого — попросил оперативник — Все, чайка моя, попутных воздушных тебе потоков.

Девушка скрылась за деревьями и вскоре напарники услышали треск крыльев.

— Красивая — Колька глянул на почти темное небо — Очень красивая.

— Она ведьма — Герман постучал парня по лбу — Они другими не бывают. Но она — не такая как мы, помни это. И не думай, что если они нам помогают, то это за твои красивые глаза. Скажем так — сейчас у нас симбиоз, как у черепахи с змеей.

— Какой черепахи? — не понял Колька и перевел взгляд на напарника.

— Плывет по морю черепаха — Герман поплевал на сигарету, затушил ее и аккуратно убрал в пачку — На спине везет змею. Плывет и думает 'Сброшу — укусит'. А змея в это время думает — 'Укушу — сбросит'. Вот и у нас тоже самое. Они — ведьмы. Мы — сотрудники пятнадцатого отдела. И у каждого из нас свои цели во всей этой истории.

Он поднялся на ноги, сделал несколько шагов и остановился у старого раскидистого вяза.

— Да, место удачное, не ошиблась девчонка, все как на ладони и нас не видно. Но мы переберемся вооон туда.

— Зачем? — непонимающе глянул на него Колька.

— Затем — Герман повертел головой — В таких вопросах никогда никому не верь.

— И тебе? — Колька хотел смягчить тон, но получилось это плохо.

— Ох уж мне этот юношеский максимализм — вздохнул оперативник — Все — таи понравилась девочка? Это нормально. Но пойми ты, неистовый гасконец, что она не с нами, она даже не человек в полном смысле слова. Она — нечто другое, она другая ветвь эволюции. Физиологически — она человек, а вот душа ее… Это такие потемки. Ладно, пройдет время — сам поймешь. Если успеешь.

Герман облюбовал место под огромных размеров елкой, плюхнулся на сухие иголки и зевнул.

— Ну, вот и все, теперь — ждем. И запомни твою главную задачу — вывести из‑под удара парня. Обо мне забудь, не надо меня страховать, не надо смотреть, как там у меня что. Твоя задача — освободить бедолагу. Сторожить его будут, но, крепко подозреваю, что не слишком‑то и серьезно, он под чарами, так что основной проблемой у тебя будет не столько его отбить, сколько его увести отсюда. Как бы наш жертвенный барашек еще и сопротивляться не начал.

— А если я его? — Колька изобразил что‑то вроде удара.

— Эффективно и рационально — согласился Герман — Что‑то такое я и хотел тебе предложить. Стало быть, оглоушь его — и в лес, а там по ситуации. Если наша возьмет — дело в шляпе. Если увидишь, что меня на куски начали рвать — линяй в темноту, авось повезет и сможешь из леса выйти. Еще раз — меня выручать не лезь. И мне не поможешь и сам пропадешь. Но как только уташишь его с поляны — сразу тихарись и все, нет тебя тут. Никак себя не обнаруживаешь, сидишь как мышка.

Лежали на иголках они еще долго, часа полтора. Озябли преизрядно, да еще и голод начал донимать, толком‑то поесть не успели.

Впрочем, когда между деревьев мелькнули огни факелов и на поляну шагнули первые простоволосые женщины в белых, до пят льняных рубахах, и холод и голод отступили.

Первой шла исключительной красоты женщина, в лице которой, несмотря на всю ее прелестность, было что‑то отталкивающее, что‑то дикое, жестокое. Это явно и была та самая бесовка.

— А как? — чуть слышно спросил Колька у Германа. Та то, у дома, старая была, а эта…

— Цыц! — зло шепнул тот, пристально глядя на процессию.

Вскоре на поляне уже полыхал костер, два десятка женщин и девушек кружились вокруг него, распевая некую песню без слов.

Появился и Валера — худой, неплохо одетый, с модной щетинкой и совершенно отсутствующим взглядом парень. Его посадили на бревнышко неподалеку от костра, совершенно без охраны, но он и не подумал бежать. Напротив, он знай раскачивался в такт песне и прихлопывал в ладоши.

Ритм нарастал, на небе показалась луна, залив мертвенным светом лес. Фигуры в белом кружились все сильнее, голоса звучали все громче, пламя костра, казалось, танцует вместе с ними.

И когда песня прекратилась, то в ушах у Кольки оглушительно взорвалась тишина, что в принципе противоестественно.

— Началось — послышался шепот Германа и еле слышно скрежетнул нож о ножны.

Меланья подняла руки к небу, к луне, выкрикнула какую‑то тарабарщину, закружилась на месте, все быстрее и быстрее, как юла и когда она остановилась, то в ее руках была какая‑то мятая плошка, вроде как медная, а так же кривой нож с черным лезвием.