Отдел 15-К

– А вот в это сразу верю, – не усомнился Пал Палыч. – Мы с тобой сейчас в другом городе, в другой Москве, в той, где время остановилось навсегда. Время, друг мой, оно странная штука. У нас, там, оно идет и не останавливается, минута за минутой, час за часом. Но это не значит, что каждая из прошедших минут исчезает бесследно. Представь себе аппендикс – раньше или позже он набивается всякой чепухой, воспаляется и его удаляют. Вот и у времени есть такой аппендикс, в нем оседают какие-то образы, дела, воспоминания. И в том числе призраки, которые являются населением этой реальности. Наверх их не взяли, вниз тоже, а быть им где-то надо, вот они и облюбовали эту местность. Тут тихо, спокойно и в нашу реальность шастать можно, при благоприятном сочетании звезд. Слава небесам, что такое бывает нечасто. Хотя, конечно, не все призраки живут тут – кто-то прикован к своему бывшему жилищу или, например, просто не желает здесь быть. И вот еще – не все они агрессивны, не все местные жители норовят человека прикончить, ты это помни. Не все – но очень многие.

– А эти старухи?

– А это такая погань, которую обязательно надо уничтожать, – очень серьезно сказал ему Пал Палыч. – Но здесь у нас на это шансов нет, может, потом их выцепим и развоплотим. Да и не до них сейчас, надо выручать ребятишек.

– Сначала их найти надо, – растерянно сказал Колька. – Вот только как?

– А ты приглядись. – Оперативник ткнул пальцем в булыжную мостовую, на которой они стояли. – Повнимательней глянь.

Колька уставился на серые камни и увидел три светящиеся ниточки, причем если одна из них светилась более-менее ярко, то две других еле мерцали.

– Твари, – сквозь зубы процедил Пал Палыч. – Они двух мальчишек уже почти выпили! Давай, руки в ноги!

Слово с делом у оперативника не расходилось, и он очень быстро зашагал по мостовой. Колька припустил за ним и, поразмыслив, задал все-таки вопрос, который просто вертелся у него в голове, не давая покоя.

– А это что, любой сюда может попасть? Если знать как?

– Нет, – ответил ему Пал Палыч. – Никто сюда попасть не может, это место для теней, а не для людей с горячей кровью. Здесь можно оказаться только в том случае, если тебе дал такое разрешение кто-то из обитателей этой реальности. Мальчишек привели старухи, они же пригласили сюда нас, и это наше уязвимое место – мы по факту заключили с ними сделку, пусть и без взаимных обязательств. Вот только выбора не было, что поделаешь.

– Ну если мы ничего им не обещали и обязательств никаких нет… – Колька хмыкнул, как бы подразумевая, что если он кому чего и должен, то готов простить эти долги.

– Это не люди. – Пал Палыч ускорил шаг. – У них другие понятия и о долгах, и о морали, помни это всегда.

– А вот ты сказал, что сюда нам хода нет, а как же тогда ты проход открыл?

– Одно дело его открыть, другое – в него войти, – наставительно ответил Кольке оперативник. – Я его активировал и заклинание вызова сущностей сказал, а пустили нас сюда они сами.

Оперативники прошли мимо какой-то башни, судя по всему – водонапорной, Колька такую раньше только на старинных фотографиях видел, потом мимо пары приземистых домишек, стоявших рядом с трехэтажным особняком, через пару переулков между деревянными теремами, и, наконец, вышли на большую площадь, которой в той, настоящей Москве, наверное, и не было никогда. Хотя, может, и была, да только застроили ее давным-давно.

В центре этой площади был насыпан приличных размеров земляной холм, на котором лежали трое мальчишек в синих форменных пиджачках, подле холма валялись их куртки и рюкзаки. Над ними стояло небольшое огненно-красное сияние, которое становилось все тусклее и тусклее, поскольку то и дело над холмом пролетали черные тени, явно забирая часть отблесков чужой жизни себе.

– Твою-то мать! – Пал Палыч побежал к холму, выдавая совсем уж неприличные ругательства. Колька припустил за ним, чувствуя внизу живота противный холодок – картина была жутковатенькая. Будь ты хоть сколько храбрецом, но увидев такое и струхнуть несложно.

Оперативник взлетел на холм, встал над телами ребятишек и громко сказал:

– Не сметь! Они принадлежат Жизни, а не Смерти.

– Мои слуги уже сказали тебе, что эти люди сами сюда пришли. Их на веревке не тянули.

Говорящий тоже взошел на холм, это был… Или было? Наверное, все-таки был. Так вот – это был высокий призрак в черном сюртуке и с каким-то очень невыразительным лицом. Увидишь такое – и сразу забудешь.

– Это дети. – Пал Палыч закрыл лежащих мальчишек собой и встал у него на дороге. – Их нельзя забирать просто так, ты это знаешь.

– Это нигде не написано. – Существо в сюртуке обвело площадь рукой. – Мои слуги хотят есть, это их право. Вы, люди, их потревожили, разбудили, так будьте любезны и накормить. Как по мне – подобное честно.

– Я не собираюсь с тобой дискутировать. – Пал Палыч уставился в глаза призрака. – Я забираю их с собой.

– Это мой мир и мой город. – Призрак нагло заулыбался. – Не много ли ты на себя берешь?