Отдел 15-К

– А это неважно. – Оперативник явно немного осоловел. – Ее нет – а дело живет.

– Она же вроде как сама ушла с поста? – удивился Колька.

– Гер, дурака не ввинчивай, – попросил оперативника Серега. – Что там, в этом доме-то?

– Слушай, ты же с нами там стоял, неужели ничего не понял? – лениво ответил ему Герман. – Эти идиоты повесили на стены зеркала, в которых жива память о том, что они видели на своем веку. Ключевое слово тоже прозвучало – итальянские.

– А чем они-то виноваты? – удивился Колька. – Итальянцы, в смысле?

– Это сейчас они пиджаки и брюки большей частью шьют, – пояснил Герман, развалившись на стуле. – А века три назад они еще и зеркала делали, причем секреты амальгамы, которой покрывалось стекло, переходили из поколения в поколение и были главной тайной семейств зеркальщиков. Ну приблизительно такой же, как, например, состав лаков для скрипок у Амати или Страдивари.

Последнее имя Колька знал, он кино про это смотрел. Да и про Амати в этом фильме было. Еще покопавшись в памяти, он вспомнил, что и про лаки речь тоже шла.

– Амальгама – это вам не просто так, – продолжал Герман, с неодобрением покосившись на плакатик «У нас не курят». – Это в первую очередь ртуть. А ртуть – основа основ для алхимиков. Логическая цепочка понятна?

Крылов забавно улыбнулся, фактически дав понять, что не слишком, Колька же честно ответил:

– Не-а. Герман, я не тупой, просто не понимаю еще, что к чему.

– Ну хоть сознался, – доброжелательно признал оперативник. – Видишь ли, алхимики – это сегодня практически вымерший вид, но века три-четыре назад они еще в Европах встречались. Нет, кого-то пожгла инквизиция, кого-то забили камнями горожане, – но они были. Так вот зеркальщики-итальянцы как раз славились как крайне умелые представители этого немногочисленного вида.

– Вот такие зеркала и повесили в своем здании эти бедолаги? – догадался Колька.

– Бедолаги! – фыркнул Крылов – Чтобы мне быть таким бедолагой, при их-то заработках! Так это что, охранников какая-то итальянка с собой куда-то уволокла?

– Почему итальянка? – изумился Герман – Не обязательно. Даже почти наверняка – нет. Думаю, это кто-то из Барятинских или Романовых как раз и шалит. Странное платье, старинная музыка. Нет, это отечественная нежить. Вот только одно меня смущает… Но это я еще обдумаю.

– А зачем ей это? – Сереге явно было это интересно, он даже локтями на стол оперся.

– Жизненная сила, старик. У этой братии она всегда в чести. – Германа явно клонило в сон. – Опять же – эманации страха, они для них как пища для нас. А может – просто живых эта дама не любит. Точно ночью узнаем.

– Так до ночи еще ого-го сколько времени, – оживился Колька. – Может – на кораблике прокатимся? На том, о котором вы говорили!

– Почему нет? – барственно сказал Герман. – Сергей, покатаем ребенка по Неве? А я вздремну маленько на свежем балтийском воздухе. Там пледы еще выдают?

– Да запросто, – согласился Крылов. – Навигацию пока не закрыли, так что можно.

Если честно – Кольке было немного страшновато, но не слишком. С ним Герман, он спокоен как слон, а значит, ничего плохого случиться не может, при условии, что он, Колька, будет точно выполнять его команды. Так почему не посмотреть реки и мосты? Когда еще такая возможность представится.

И Колька об этом не пожалел, потому что прогулка получилась здоровской! Некоторые мосты можно было рукой потрогать, а когда кораблик выскочил на открытую воду и весело запрыгал на волнах, парень чуть не заорал от переполнявших его чувств.

– Я же говорил – ребенок. – Герман с улыбкой наблюдал за напарником, держа в руках смартфон, в котором перед этим копался. – Чисто дитя.

– Да ладно тебе. – Крылов украдкой курил у борта. – А Вика тогда как верещала? Ну помнишь, вы с ней приезжали весной на выходные?

– Цыц, – насупился Герман, но Колька все уже услышал.

Впрочем, он задавил в себе шутку, которая просилась наружу. Кто его, Германа, знает? Сейчас возьмет, его за борт скинет, а потом скажет Ровнину, что он, Колька, сам в реку Неву сиганул, доброй волей. Прямиком в набежавшую волну.

Герман все понял, оценил и погрозил парню пальцем. Тот немедленно прижал руки сначала к ушам, потом к глазам, потом ко рту.

– Правильно, – одобрил Герман и снова уставился в телефон.

К зданию они подошли уже в темноте, причем около двери отирался все тот же Петр Николаевич. Он явно опасался, что оперативники не придут, и облегченно вздохнул, заметив их.

– А вот и мы. – Герман помахал ему рукой. – Ну что вы, расслабьтесь. Все будет хорошо.

– Да кабы так. – Петр Николаевич помассировал виски. – По городу уже слухи поползли, персонал нервничает. И ведь это трейдеры, люди со стальными нервами, которых ничем не испугаешь.

– Гер, я с вами? – поинтересовался Крылов, которого тоже немного потряхивало – то ли от нервяка, то ли от промозглых сумерек.

– Да как хочешь. – Герман взялся за ручку двери. – Сам смотри.

Питерскому оперу было нелегко. Выбор-то непростой – с одной стороны, жутковато, с другой – любопытно. Был он явно мужиком рисковым, поскольку спустя секунд десять махнул рукой и сказал: