Отдел 15-К

Если Женька и обрадовалась тому, что наконец-то ей перепало выездное задание, то вида не подала. Мезенцева в последнее время вообще мало с кем общалась, она практически замкнулась в себе. Тетя Паша даже как-то обмолвилась в разговоре с Викой, что недолго Женьке осталось в отдел на работу ходить. Дескать — и она тут чужая, и отдел ей чужой. Нельзя сказать, чтобы Коля полностью согласился с данным утверждением, но некая доля правды в этом наличествовала.

Впрочем, обязанностями своими девушка манкировать не стала, и вскоре после того, как машина выехала из двора, уже зачитывала Нифонтову информацию, добытую в интернете, ту, что была связана с местом, куда оперативники держали путь.

— Значит, так. — Женька пошерудила пальцем по экрану смартфона. — Бла-бла-бла… Вот! Усадьба «Натальино». Памятник старины, музей, в прошлом фамильное гнездо дворянского рода Рославлевых-Заречных. Знатный, между прочим, род, с корнями, теряющимися во тьме веков. Тут пишут, что он аж чуть ли не от Мамая пошел, ну или кого-то из его ближайших приспешников. Но, полагаю, это чистой воды гон. Мы же с Мамаем на Куликовом поле рубились, откуда взяться любовным историям, да еще с официальным потомством?

— Кто его знает, — отозвался Нифонтов. — Тогда другие времена на дворе стояли, и расклады, соответственно, тоже с нынешними разнились. Вчера враги, сегодня друзья, завтра родня. Хотя… Да нет, ничего, по сути, не изменилось, все решает политическая конъюнктура. Но пес с ним, с Мамаем. Что там по зданию? Сплетни, слухи, изыскания?

— Основная часть усадьбы построена в конце восемнадцатого века архитектором-итальянцем, — послушно отозвалась Женька. — Ого, у них там даже под театр отдельное строение отгрохали! Красиво жили потомки Мамая. И еще оранжерея! Представляешь, они в ней апельсины и персики выращивали. Зимой!

— Круто, — признал Коля. — Что еще?

— Два флигеля для слуг, — продолжила Мезенцева. — Причем один для холостых, другой для женатых. О морали, стало быть, пеклись, не хотели блудодейства допускать. Только от всего этого великолепия ничего почти и не осталось. Большая часть построек была разрушена в начале прошлого века, это в основном коснулось тех помещений, которые трудовой народ, сбросивший царя, счел буржуазными излишествами. И оранжерею разнесли, и театр по кирпичику разобрали. Причем последний в прямом смысле, прикинь? Его итальянец из привозного материала строил, импортного. Другим строениям тоже досталось, понятное дело. Потом приспособили уцелевший особняк под разные нужды. Там и пионерский лагерь квартировал, и архив какой-то областной сидел, короче скрипка, пипка и утюг. За это время все уцелевшие после революции помещения, кроме главного дома, который кое-как латали, потихоньку разрушились. Один флигель, когда завалился, чуть какую-то парочку, туда забредшую для любовных утех, не прибил. А вот когда перестройка грянула, нашлись энтузиасты, которые решили сделать из всего этого музей дворянского быта. Мало того — отыскался спонсор, который узаконил их начинания, а также дал денег на ремонт и создание экспозиции. Правда, после выяснилось, что он со временем собирался шугануть музейщиков и лично в этом доме поселиться, потому так и старался, но ничего у него не вышло.

— Ладно тебе! — изумился Нифонтов. — Неужто кто-то из сильных мира сего за энтузиастов-подвижников впрягся? Бывают же на свете чудеса!

— Да нет, — хихикнула Женька. — Этого мецената коллеги по бизнесу на исходе века в машине взорвали. Его вдова пыталась отбить здание у музея в качестве одного из наследственных активов, но покойный муженек не успел его перевести на себя, и по бумагам проходил только как спонсор, не более того. Уж и так старалась, и эдак, но все равно ничего у нее не получилось. Вот только в ходе судебных разборок сгорел второй флигель, и без того раздолбанный временем, потому на текущий момент единственной целой постройкой остается только основная усадьба. К слову, и после еще пару раз пытались разные граждане этот дом отжать, но ни у кого ничего не получилось. Его занесли в какой-то исторический реестр, дескать — культурное наследие, все такое.

— История страны через историю дома, — вздохнул Коля. — Но это все лирика. По нашей части что-то есть?

— Да не особо. — Женька снова поводила пальцем по экрану, проглядывая один сайт за другим. — Стандартный набор. Кто-то видел тени в зеркалах при прогулке по экспозиции, кому-то примерещилась женщина в белом, бродящая по парку ночною порой, ну и прочие страшилки из разряда «байки из детской спальни». Чего-то совсем уж оригинального или похожего на правду в сети нет. Хотя там в целом про него не сильно много написано. Маленький областной музей, стоящий в стороне от федеральных трасс и не в городской черте, рекламу они не дают, так откуда там большому количеству посетителей взяться? А если нет посетителей, то и с отзывами будет туго, равно как со слухами и сплетнями.