Отдел 15-К

— С ней лучше не спорить, — задушевно произнес незнакомец, подходя поближе к оперативнику. — Вздорна до невозможности, настолько же спесива и мстительна. Все бы ничего, но при этом она еще богата и влиятельна, так что приходится мириться с ее недостатками. Никто не завидует ее приживалкам, коих при ней состоит целых трое. Говорят, она третирует бедных девиц неимоверно.

— Да мне без разницы, — передернул плечами Коля, уже сообразивший, что если крикливая тетка и из прошлого, то этот добрый человек наверняка его современник. — Она давным-давно померла, хоть и выглядит как живая. Так что пусть катает свою «телегу» обер-полицмейстеру, меня это не сильно пугает.

— А зря, — улыбнулся мужчина. — Откуда ты знаешь, сыскной дьяк, что тебя будет ждать тогда, когда эти двери откроются? Вдруг на дворе будет стоять начало лета года 1820 от Рождества Христова? Мне-то хоть бы хны с того, а вот что ты станешь делать? Ты же ничего не умеешь, житель нового тысячелетия. Компьютеров здесь нет, интернета тоже, автоматическое оружие пока не изобрели. А здесь еще и жалоба на тебя, причем адресованная не кому-то, а самому…

— Я все понял, — остановил его речи Нифонтов. — Ты хочешь поговорить? Давай, ничего не имею против. Только чур я начинаю вопросы задавать?

— Хорошо, — кивнул мужчина. — Только все же я использую право хозяина, и прежде поинтересуюсь у тебя, как у гостя — не желаешь вина? Винные погреба Рославлевых-Заречных всегда славились, равно как и их кухня, потому могу предложить тебе превосходный «токай». Или желаешь «рейнского» отведать?

Выпить Коле очень хотелось, но он хорошо помнил слова Германа о том, что в таких ситуациях надо рот держать закрытым во всех отношениях — ничего ни есть, не пить и лишнего не болтать.

— Никакого отведать не желаю, — покачал головой юноша. — Я на службе.

Скрипки оркестра в этот момент взвизгнули особенно громко, но следом за этим музыка наконец-то прекратилась. Пары распались, но большинство партнеров далеко друг от друга отходить не стали, как видно, ожидая следующего танца.

— Понимаю, понимаю, — мужчина сочувственно вздохнул. — Ну, была бы честь предложена.

— Галоп! — рявкнул дирижер с балкона, после добавил что-то на французском, взмахнул палочкой, и зал накрыла разухабистая мелодия, под которую разве что только прыгать можно. Собственно, танцоры так и поступили.

— Кстати, в столице данный танец не приветствуется, — сообщил Коле незнакомец. — Да-да. Его находят достаточно распутным и непристойным, государь же ратует за нравственность и чистоту. Но здесь, вдали от двора, в тихой и провинциальной Москве, нравы всегда были попроще.

— Очень громко играют, — пожаловался ему оперативник, морщась. — Половину слов не слышу.

— Так под оркестром стоим, что ты хотел. Предлагаю пойти вон туда, — предложил ему мужчина, показав на противоположный конец зала, где у стены стояли премиленькие банкетки, обтянутые шелком. — В ногах правды нет, верно?

Незнакомец оказался прав, здесь мелодия не накрывала собеседников с головой, да и банкетка оказалась на удивление удобной и мягкой.

— Итак. — Мужчина устроился поудобнее и закинул ногу на ногу. — Для начала давай представимся друг другу. Меня зовут Илья Станиславович, но ты можешь обращаться ко мне по имени, я не против. Тем более что мы с тобой не первый день знакомы.

— Что-то ты путаешь, — прищурил левый глаз Коля. — Не припоминаю такого.

— Да брось. — Мужчина склонил голову к плечу. — Все ты уже понял, приятель.

И это было на самом деле так. Нифонтов понял, кто именно сидит рядом с ним, и теперь пытался сообразить, что ему следует делать. Попытаться его задержать? Разговорить? Или просто убить?

По последнему пункту, впрочем, у Коли имелись серьезные сомнения. Не в смысле рациональности, а по техническому воплощению. Просто он хорошо помнил, как это существо тогда зимой две пули в грудь не остановили, а там дело в настоящем происходило. Здесь же и вовсе было то ли прошлое, то ли фантомная реальность — поди пойми. Выстрелишь в него, а попадешь в себя.

— Так как тебя зовут? — поинтересовался Илья. — Ну, что ты насупился? Да, друзьями нас не назовешь, но давай все же соблюдать некие правила этикета. В конце концов, тогда, в лесу, я мог тебя убить, но не стал этого делать. А ведь по факту был в своем праве, так как ваша компания мне тогда здорово помешала, нарушив ритуал, который я долго готовил.

— И попутно уморил кучу народа, — уточнил Нифонтов.

— Какая лично мне в том печаль? — удивился, причем, похоже, неподдельно, Илья. — Люди живут, люди умирают, таковы законы бытия, как бы это цинично ни звучало. Каждому отмерен свой срок и своя смерть. Нет-нет, я понимаю, твоя задача всех людей, сколько их есть на свете, охранять и защищать, но я-то такого обета никому не давал, верно?