Отдел дознания (СИ)

— Он вам просил передать, что если вы ему полтора миллиона заплатите, то он заявление заберет… И не надо на меня так смотреть, я заявителю не друг и не приятель мне до него дела нет. Он попросил, я передал, может быть у вас есть виденье, что вам проще денег ему дать.

— Вот скажи, командир, он что — оху… обалдел? Он откуда такие суммы берет?

— Я не знаю, но меня он уверял, что вы очень богатенький Буратино, имеете машину, дачу, квартиру, а он все это тоже очень хочет.

— Да пусть выкусит. Правильно говоришь, имею и машину, и дачу, только все это в прошлом. До «Мишки-меченного», не спорю, жил хорошо. Пенсия полковника, да плюс доплаты за наградные, позволяла ни в чем себе не отказывать, а теперь все — финиш. Иногда не знаешь, что купить — колбасы двести грамм, себя с женой побаловать или лекарства. Раньше мы детям помогали, а теперь, когда мы обнищали, дети нам даже помочь не могут — оба бюджетники.

— Это дело безусловно ваше, но у нас суды больше нескольких тысяч за клевету не присуждают, моральный ущерб у нас в стране мало котируется. И, если вас наличие записи о судимости в каком-то архиве не пугает…

— А что мне до этого архива? Мне жизни этой на пару раз вздохнуть осталась. Может быть, я даже до конца суда не доживу. Так что передай этому хмырю…

— Но тут, уважаемый Пал Палыч, для вас есть еще одна опасность — ваш оппонент может заключить договор на судебное представительство с дорогой юридической фирмой, и если вы дело проиграете, а судя по всему, вы его проиграете, вас обяжут оплатить Воронкову затраты на юриста, а там очень много можно накрутить. И адвокатам хватит, и Воронкову, и купленным свидетелям.

— А он что, еще и свидетелям денег дал?

— Пока, я думаю, не дал, но пообещал, уверен в этом. Так что идите, хорошенько подумайте, как дальше поступать. Если что-то надумаете — позвоните мне. Только обязательно, сами не в какие авантюры не влезьте.

В это время зазвонил телефон на моем столе.

— Да, Громов.

— Через двадцать минут, Союзпечать. — голос в трубке звучал глухо, обезличено, после этих слов мой собеседник на противоположном конце провода положил трубку.

— Все, Пал Палыч, прочитали, все верно написано? Тогда ставьте вашу подпись и до свидания, и еще раз прошу вас — сами ничего не предпринимайте, позвоните, не сочтите за труд, а я вам, глядишь, что-то посоветую. — я выпроводил озадаченного ветерана из кабинета и начал собираться.

Локация — Город, Спокойный центр

Бросив машину на соседней улице, я, прихватив с собой чехол с удочками, быстро дошел до «замороженной» стройки предприятия Союзпечати, что десять лет уродовала улицу Социалистическую своим пятиэтажным остовом, пролез через прутья ржавых ворот на огороженную территорию и двинулся к лестнице, идущей наверх недостроенного здания.

На втором этаже, на куче кирпичей, накрытых чистой газеткой, сидел Руслан Конев, в серой футболке, обтягивающей литые плечи и «вареных» джинсах, серо-голубого цвета, приживая к животу темный целлофановый пакет.

— Здорово. Что в пакете? — я оптимизмом относительно морального облика бывшего приятеля не страдал, поэтому направил на здоровяка чехол с удочками, положив палец в специальный вырез в брезенте, откуда виднелся спусковой крючок карабина, закреплённого в чехле, среди тонких бамбуковых удилищ.

— Да ничего такого. — Руслан, опасливо глядя на меня, медленно вытянул из пакета ярко-красную ветровку, с американским флагом на спине: — Жарко стало, вот и снял.

Руслан врал, как дышал. Ну сказал бы, что прочитал в учебнике для средней школы милиции, что в использование ярких элементов в облике фигуранта помогает последнему уходить от слежки или вводит в заблуждение очевидцев, но Конев предпочел соврать.

— Прости, братан… — я вскинул чехол с оружием на плечо, впрочем не отводя ни на секунду взгляда от своего визави и не убирая палец со спускового крючка: — Нервы ни к черту, от каждого шороха шарахаюсь. Все-таки, ты с корефанами из «тяжких» душегубы со стажем и с творческим подходом к делу, из каждой подворотни выстрела жду. Ладно, все это лирика. Что у тебя нового?

— Да что нового? Все по-старому — парни бухают. Раньше шлюх заказывали, потом деньги кончились, стали просто бухать с местными девками. Ну и планы строят, как тебя кончить.

— И в чем проблема? Взяли бы и кончили…

— Я не знаю. Мне кажется они чего-то ждут. Тебя лично кончать не хотят, им надо, чтобы на этот момент у них у всех алиби было. Меня хотели на это дело подписать, но я отказался. Сказал, что просто так на «мокрое» дело подписываться не буду, тем более, что на грехов поменьше, чем у них.

— Так может быть их сейчас брать? Шефу скажешь адрес, и пусть их там спеленают. Зачем тянуть? — меня этот вариант вполне устраивал: — Скажи адрес и завтра их на рассвете повяжут.