ОТДЕЛ НЕЧИСТЬ (СИ)

Запомни, у нечисти нюх лучше, чем у собаки. Они нас еще за версту учуяли. Так что долбить в дверь кулаком не имеет никакого смысла. Сейчас зенки продерут и откроют.

Понятно, - сказал юноша и сладко зевнул во весь рот.

Добрались мы сюда довольно быстро, до полночи еще час с небольшим. С одной стороны - плюс, с другой – все равно темень, хоть глаз выколи. Впрочем, на агрессию со стороны нечисти я не рассчитывал. Резервация накладывает свой отпечаток даже на этих тварей. Они здесь как в киселе - ничем не отличаются от тех сельчан, что надышавшись свежего воздуха, способны лишь глушить самого и рассуждать о вечном.

Смотрите, - внезапно произнес стажер.

Кривая дверь слегка приоткрылась, так что можно было различить спрятавшегося внутри челове… кого-то похожего на человека.

Граничная полиция, - спокойно сказал я.

Обычно такого представления вполне достаточно: нечисть не любит спорить с законом. Вернее, делать это открыто. Существа вроде банника или болотного будут смотреть тебе в глаза изображая щенячью преданность, а вслед нашепчут кучу проклятий.

Долго нам ждать? А ну выходи, живо! - мой голос стал более требовательным.

Дверь заскрипела и на крыльцо выбрался невысокий, худощавый мужичок. В дранных брюках, подвернутых до колена, и широкой, алого цвета, рубашке. Ну вылитый цыган. Даже что-то вроде нательного креста имеется. Висит прямо на шее, сверкая дорогим металлом.

Шмыгнув носом, мужичок деловито оглядев нас с ног до головы, поинтересовался:

Власть, ты здесь забыла? Чего надобно?

Ты Зрячий[3]?

Ну, а коли я, то что… – Еще больше выпятив грудь, мужичок сплюнул мне под ноги.

Вот как у них так получается: ничего из себя не представляет, а вид такой, словно гарем блудниц содержит.

Если бы я такого «красавца» в городе встретил, то решил бы, что побирается. А здесь, среди полей, это существо занимает почетную должность - надзирает за остальной нечестью.

Слушай сюда, бабай. Ты сейчас приведешь себя в подобающий вид и проведешь нам с коллегой экскурсию по вашему заповеднику. Все понял?

Мужичок достал папироску, закурил. Я заметил на тыльной стороне его ладони странную татуировку – что-то вроде перевернутой буквы «Р», и исходящие во все стороны лучи солнца. Привычку разрисовывать свое тело, кстати, нечисть переняла от нас, от людей. Мне попадались банники[4], которые были разукрашены, как говорится «под хохлому», то есть с головы до пят.

Ну, чего стоим? – внезапно возмутился стажер. – Или хочешь, что бы мы с «ЦОР[5]» сюда наведались?!

Интересно, чего это он: решил мне подыграть или просто разнервничался?

Самое удивительное, что угрозы подействовали.

Бабай затушил папироску, посмотрел куда-то вдаль, где сквозь рваные облака проступила острая грань зарождающегося месяца, и сказал:

Лады, господа хорошие, идемьте. Проведу я вас без всяких бумаг.

Протянув стажеру фонарик, что работал от тепла человеческой руки ( одна из немногих полезных изобретений человека) я показал ему большой палец. Хорошо сработал. Пусть и спонтанно, но хорошо.

Мы прошли старую, ржавую вертушку и вывеску «Слава труду!». В голове возникло неприятное покалывание. Ничего удивительного - такое скопление нечисти на один квадратный километр не каждый нормальный человек выдержит. А если бы они окольцованные были, как в городе – так бы не фанило.

Я слегка сбавил шаг, и кинул беглый взгляд на правую ногу бабая. Так я и думал, никакой метки, неучтенный. Конечно, не такое серьезное правонарушение, но на заметку возьму. Там где процветает свобода - закон подобен пустому звуку.

В столице все иначе. Службы контроля и граничные ведомства работают четко. Прошел через кордон - получи «Мартина»[6], кольцо из интеллектуального материала, способного не только сдерживать серые волны, исходящие от потусторонних, но и отслеживать их местонахождение.

Хотя чего я хочу. Последнее время нечисти через Кордон столько прется, что и не отследишь. В общем, контроль осуществляется только в пределах Мкада, а за ним кто во что горазд! Города миллионики еще как-то пытаются угнаться за столичными системами взаимодействия, а вот деревни, села и прочие поселки городского типа, уже давно превратились в рассадник нечистой силы. Всю жизнь будешь работать рядом с водяным или лешим, а не учуешь.

От дороги здесь осталось одно название. Были видны две вытоптанные гряды, да и те уже давно травой поросли. С домами еще хуже: ни одного целого. Среди зарослей кустарников торчат темные остовы крыш, полуразрушенные стены и темные глазницы окон, а где- то просто десяток бревен, вот пожалуй и все.

И как они здесь живут? – озираясь по сторонам, произнес стажер.

Неплохо, - внезапно откликнулся бабай. – Всяк лучше, чем на той стороне.

Мы прошли длинную улицу и свернули направо. Здесь, на углу, возвышался трактор с перекошенным ковшом. Крыша была слегка приплюснута, а дверь болталась на одной петле. Я пригляделся к кабине. Внутри кто-то копошился: невысокий, горбатый. Оторвавшись от своего занятия, нечисть зыркнула на нас недобрый взглядом. Ярко-белые глаза отразили свет наших фонарей.

Привет, Игнат! – сказал бабай и помахал рукой.