Отдел по расследованию ритуальных убийств

   Дверь открылась, и на пороге появился, видимо сам хозяин кабинета. Кусок шёлковой рубашки торчит из расстегнутой ширинки дорогих брюк, на холёном лице гневное недоумение.

    - Какого…

   Иосиф слегка смазал холёного пальцами по глазам, впечатал свой «Тимберленд» в мягкий животик. Хозяин влетел обратно в свой кабинет и остановился только у противоположной стены. От соприкосновения с 90-килограммовым телом со стены на уложенную лучшим стилистом Питера причёску рухнула огромная фотография российской президентши в рамке из морёного дуба.

   Он оглядел кабинет. На огромном столе, распахнув на него огромные зелёные глаза, сидела девица с задранной юбкой и расстёгнутой блузкой. Ноги были длинней Адмиралтейской иглы.

   Иосиф обворожительно ей улыбнулся. Всё проверено и «Евроокна» перестали его интересовать

Кофейня

               Глеб подтащил тяжёлое тело к лестнице, ведущей в подвал, и остановился передохнуть. Елизавета стояла спиной в двух метрах от него, не оборачивалась, с преувеличенным вниманием следила, как готовится кофе в кофе-машине

 Покойников боится,  подумал он,  а это – глупо. Ведь, что такое покойник? Всего лишь неодушевлённое тело. А зло гнездится в закоулках  души. В душе дяди Миши зла не было, уж он-то знал об этом. А может быть, всё-таки было? Это рождаемся мы с душой чистой, как родниковая вода. Старый мастер что-то рассказывал обрывками про Афганистан, сожжённые кишлаки.

   В нагрудном кармане куртки что-то давило на грудь, аж трудно было дышать. Он достал трофей, этот неестественно тяжёлый мобильник и положил на разделочный стол. Подхватил под мышки неодушевлённого дядю Мишу и стал спускаться в подвал.

   Уложив тело вдоль стены, он решил осмотреть его. Никаких, по крайней мере, видимых повреждений,  на теле не было. Ни торчащих костей, расколотого черепа. Только три тоненькие струйки крови из носа и ушей стекали по начинавшему восковеть лицу и терялись в дебрях бороды.

   Глеб тяжело вздохнул. Только сейчас он начал понимать, как много ушло из его жизни вместе с гибелью старого мастера. Он не помнил своих родителей. Десять лет в этом доме пусть под заботливой, но казённой опекой. Затем его забрала Елизавета Ивановна. Надо сказать, ему повезло, у подростка появилась мудрая, в меру строгая бабушка. Михаила Анисимовича Господь послал шестнадцатилетнему парню, бесившемуся от избытка гормонов. Именно он превратил неуверенного юношу в мужчину. И самое главное научил доброте, не показной, а настоящей. На чашу Добра упала маленькая, но ещё одна гирька.

    Дядя Миша лежал неподвижный и строгий. Строгость ему предавала складка на переносице. Волосы, при жизни, торчащие в разные стороны, словно успокоившись, лежали сейчас седыми прядями. А это что такое? Совсем рядом с головой в бетонном полу Глеб увидел железную решётку размером с канализационный люк. Это, что, слив? Насколько он помнил, в подвале был склад, а не душевые. Решётку поставили не так давно, металл даже не успел покрыться ржавчиной.

    Когда  поднялся в кухню, в ноздри ударил волшебный аромат кофе. Он закрыл на ключ дверь, ведущую в подвал.

   - Вымой руки и пошли пить кофе, - не отрывая взгляда от машины, произнесла Елизавета.

    Глеб держал в руках чашку и втягивал в себя запах.

    - Уже поздно, а тебе завтра, то есть уже сегодня рано вставать.

    - Я этой ночью вряд ли усну. К тому же ты обещал мне объяснить…

    Он посмотрел на девушку. Как не крути, а рассказать придётся. Она ему помогла, рисковала. Имеет право знать правду. Ну, или хотя бы её часть.

   С удовольствием сделал большой глоток.

   - Понимаешь, мы с дядей Мишей сыщики.

   Елизавета недоверчиво смотрела на него.

   - Но мы не работаем в правоохранительных органах.

   - Частное сыскное агентство?

   - Не совсем. При патриархии Русской православной церкви два года назад создали оперативный отдел для борьбы с культовыми преступлениями.

   - Так ты – охотник на ведьм?

   Глеб против воли улыбнулся.

   - Я вижу, вы, девушка застряли во временах Шпренгера и Инститориса. Жили в пятнадцатом столетии два дядьки, которые написали пособие для борьбы с ведьмами и колдунами.

   - «Молот ведьм» называется, - закончила за него Елизавета. – Не ты один такой умный.

   - А я этого и не утверждал! Но тут всё гораздо серьёзнее. Я, например, расследую ритуальные убийства, консультирую правоохранительные органы.

   Он вновь приложился к кружке.

   - Серьёзно? – она распахнула на него серые глаза.  – Это, должно быть жутко интересно?

   - Что может быть интересного в убийстве?

   Девушка смутилась.

    - Я имела в виду твою работу.

    - В любом случае, это опасно.

    Оба посмотрели на дверь, за которой сейчас лежал дядя Миша.

    - Глеб, его с крыши сбросили, да?

     - Да. Я не успел помочь, и этого себе не прощу никогда.

     - Не надо, Глеб, не казни себя, - она накрыла его руки, державшие чашку своими.

     Ладони у неё были сухими и прохладными, как у Елизаветы Ивановны.

    - Вы прибыли в наш город, чтобы найти убийцу? Расскажи мне.

     Он с грустной улыбкой посмотрел на неё.