Отдел по расследованию ритуальных убийств

   - Ну, что, контра? Сейчас крестить вас будем по-революционному, в ледяной купели.

 Увидев прорубь, капитан почему-то подумал, что она  размером была чуть больше ванны в его питерской квартире. Их построили в шеренгу, всех девятерых. Палачей было десять человек, и лишь один без винтовки, с маузером в деревянной кобуре, который он не торопился вынимать. - « Раненых, должно быть добивать будет», - подумалось Политковскому.

 - Именем революции…

 - Прыгайте! – выдохнул отец Георгий, делая шаг в сторону, закрывая своим телом капитана.

 Политковский оттолкнулся уже ничего не чувствующими от холода ногами, и упал спиной в воду. И ещё не коснувшись ледяной сибирской водицы, услышал, как грянули выстрелы.

     Вода всё равно была теплее морозного сибирского воздуха. Капитан энергично грёб руками и отталкивал воду ногами, моля Бога о том, чтобы мышцы не свело судорогой.

 - Благодарю тебя, Господи!

 Всё тело не слушалось, когда он, сдирая пальцы в кровь, выбирался на лёд из другой проруби. Тайга была близко, и едва передвигая одеревеневшими ногами, он бросился под её спасительные своды.

Всё встаёт на свои места

    - Не стрелять! – крикнул полковник.

  В правой руке Иосиф сжимал трёхгранный кинжал. Тело его застыло в напряжении, готовое к прыжку.

 - Не надо, Иосиф, - устало произнёс Мессир. У нас всё равно больше нет времени.

 - Почему Иосиф? – спросил владыка. – Почему вы зовёте его Иосифом? Вы служите сатане, а имя Иосиф означает, Бог приумножит.

 - Потому что я делал этого человека под имя. Настойчив, что даже скалу превратит в песок.

 - Его зовут Алихан, - сказал отец Георгий. -  Алихан Мамедов из Махачкалы. Закончил Московскую юридическую академию. За пять лет сделал неплохую карьеру в органах. Пару лет даже работал в Интерполе.

 Иосиф в недоумении переводил взгляд со своего господина в инвалидном кресле на этого рослого мужчину с седой бородой.

 - Это было в его прошлой жизни, - ответил Мессир. – Я создал его заново, и теперь он – другой человек. Даже не человек, - лёгкая усмешка тронула тонкие губы. – Потому что у человека есть душа. А его душа уже давно не при нём. Он – моё орудие. А теперь, господа, идёмте, я покажу вам, куда ведёт шахта. Внизу вы найдёте всё, что ищете. Брось эту ненужную железку, мальчик мой, и помоги мне.

 Они двинулись по полутёмным коридорам подземелья. Иосиф, кативший инвалидное кресло со своим господином, в окружении плотного кольца спецназовцев.

   Мощные лучи галогенных фонарей прощупали большую залу, скрещиваясь между собой и упираясь в неровные своды. Вход в шахту чернел посредине. Людей охватило чувство страха и тревоги. Спецназовцы рассредоточились по зале, но от шахты старались держаться подальше. И лишь двое как зачарованные смотрели на уходящую в глубь земли дыру.

 - Так куда ведёт эта шахта? – спросил полковник.

 Мессир не ответил. Он подкатил своё кресло почти к самому краю и, не отрываясь, смотрел в тёмную бездну. Его тонкие губы беззвучно шевелились, глаза светились изумрудным светом.

 - Не сбежит? – тихо спросил Андрей Владимирович командира спецназовцев.

 - В инвалидном кресле? По отвесной шахте?

 - Иосиф! – обычно тихий голос главы «Umbro satanos» зазвенел под сводами.

 Он вытянул правую руку. Иосиф схватил её своей левой и выдернул обездвиженное по пояс тело из кресла.

 - Я стою! – закричал Мессир. – Хвала Хозяину!

 - Хвала Хозяину! – как эхо повторил Иосиф.

 И они одновременно шагнули в бездну. Спецназовцы сузили вокруг неё кольцо, направив фонари. Но яркие галогенные лучи упёрлись во тьму, словно в стену.

 На лице полковника читалась не просто досада. Ему отчитываться перед начальством за пропажу первого советника президента. Взгляд, который он бросил на командира группы был тяжелее многотонных каменных плит над ними. Бойцы же с затаенным страхом смотрели на своего. А вдруг, заставит лезть в эту чертову дыру?

 Но дыра вдруг ожила. В её глубине послышался неясный гул, становившийся всё громче и громче. Он был похож на бульканье, как будто в огромном сосуде кипит адское варево. Волосы у бойцов под масками встали дыбом, и кольцо вокруг шахты стало значительно шире.

 - Всем отойди к выходу!

 Зычный и молодой голос старца Епифания отрезвил почти впавших в панику бойцов, они организованно отошли к выходу из залы, прикрывая полковника и отца Георгия. 

   Монах остался с тёмной бездной один на один. Светло-голубые глаза из-под мохнатых бровей, не отрываясь, смотрели на неё, губы шептали молитву. Вскоре из шахты появилась густая как смола и чёрная как дёготь масса. Вот она уже переваливается через край, доползает до ног старца! Епифаний стоит неподвижно, продолжая читать молитву. Все с надеждой вслушиваются в малопонятные слова.

   И вдруг масса застывает. Епифаний поднимает голову к мрачным сводам.

   - Благодарю тя, Господи!

   Он поворачивается спиной к тому месту, где минуту назад чернела дыра и идёт к выходу.

   - Ну, что? – спрашивает полковник.

   - Всё! – устало ответил старец.

   Двое спецназовцев подходят, один осторожно трогает застывшую массу носком своего берца.

   - Твёрдая, как камень, - оборачивается он к товарищам.