Отдел "ППП"

Надеюсь, никто не успел докопаться до правды по поводу моего фертильного здоровья. Потому что операцию сделала мать. Случилось это после долгих уговоров с моей стороны и её сомнений. Помнится, тогда едва ли не первый раз за всю жизнь крепко разругались. Она настаивала, что не нужно спешить, но, вместе с тем, признавала, что это выход. И, в конце концов, не смогла остаться в стороне, доверив здоровье дочери кому-то другому.

Мы никогда не были особо близки. Даже в глубоком детстве помню ощущение отчужденности, постоянно исходящее от мамы. Она скрупулезно исполняла родительские обязанности, но душевного тепла никогда не выказывала. Отца я практически не помню, это был династический брак, она наследница одного сильного клана, он — ведьмак из другого, чуть менее сильного, зато многочисленного. Их свели, как домашних животных, ради улучшения породы. Надеюсь, она все-таки испытывала к отцу хоть какие-то чувства.

Не знаю, страх ли, что могу повторю судьбу сестры, психологическая ли травма сделали мать такой холодной, но факт остается фактом. Её трагедия была двойной — мало того, что лишилась первой дочери, принесенной в жертву, так ещё и следующий ребенок родился старшим в своем поколении. Уже взрослой я узнала, как страшно ей было забеременеть повторно. Как она ждала больше года, проклиная семью и свой дар. А потом все-таки решилась. Но теперь мама была осмотрительнее, вытерпев пока не забеременеет кто-то из двоюродных сестер. Дождалась. Их было сразу две, что, учитывая плодовитость ведьм, не так уж удивительно. Вот только одна погибла, не успев родить, а вторая стала матерью мальчика. Явная ирония, если учесть, что за всю историю нашего рода ведьмаков можно пересчитать по пальцам одной руки.

Вот так я и оказалась претенденткой на то, чтобы стать следующей главой рода. А мама вынести этого не смогла. Хотя предупредила не сразу — выходя замуж за Антона, я была в счастливом неведении по поводу ведьминских перспектив. И уже после первого развода, когда бабка начала настойчиво сватать ведьмаков и магов подходящего воспитания и уровня дара, узнала, что к чему.

— О чем бы ты ни думала с таким видом, помни — я постарался свести риск к минимуму, но нам все равно нужно быть осторожными, — он взлохматил мне волосы и крепче прижал груди.

— Я поняла. Спасибо. Скажи честно, зачем ты все это делаешь? — не то, чтобы мне приспичило выслушать признание в любви, но прояснить ситуацию следовало бы. И желательно прямо сейчас.

Алексей убрал руки и сел на кровати так, что я видела только его спину.

— Ты… дорога мне.

И тишина.

Офигенно развернутая причина, но, чую, ничего более полного мне не грозит. Поэтому пришлось подтолкнуть в нужном направлении, иначе меня любопытство сгрызет:

— Хочешь сказать, что пронес светлое чувство через полтора десятка лет?

— А это тут при чем? — Облом, значит, дело не в том неизгладимом впечатлении, которое я произвела на суде. И от этого даже на душе приятнее. — Когда у Юры зашла речь о кураторе, конечно, вспомнил тебя, но не мгновенно. Ты тогда была не такая. Моложе, наглее. — Вот тут я прямо растерялась — вроде, и комплимент сказал, но и про возраст упомянул. Хотя, таки да — тридцать семь это далеко не двадцать пять. — Сейчас ты другая. Мягче, мудрее.

Ну, и ладно, все равно приятно.

— Спасибо. Ты мне тоже дорог.

Воропаев, поняв, что пытка вопросами на эту тему закончилась, облегченно вздохнул, хотя и постарался сделать это максимально незаметно. Нет, вот что за народ — как по работе, так запросто все объяснят, даже если уже давно все поняла, а как дело касается испытываемых чувств, так сразу косноязычие нападает. Но менее волнительно от этого не становится.

Мы немного помолчали, думая каждый о своем, а потом Алесей добавил:

— Тебе бы поспать, завтра понадобится все внимание и концентрация.

Мы улеглись под одеялом, тесно обнявшись и несколько минут усиленно симулировали отход ко сну. А потом я все-таки не выдержала:

— Как думаешь, что с ней?

— С ней всё в порядке, — в его голосе тоже не было ни грамма дремы, хотя легкая ломкая хрипотца намекала на сильную усталость. — Твоя мать сейчас приманка, и трогать её до того, как попадешь в их руки, большая глупость. А бабка не показалась мне глупой. Прожженной, хитрой, властной — да, но никак не глупой. К тому же исчезновение наследницы главы клана незамеченным не пройдет. Ты сама говорила, кровная родня запросто найдет ведьму, как бы далеко та не находилась. Да и любые жесткие действия надо обосновать. Не думаю, что кто-то хочет обнародования некоторых фактов из истории клана.

Я и сама об этом думала, но изложенные в такой последовательности и таким уверенным голосом, доводы касались намного внушительнее. Поэтому молча чмокнула Лешу куда попала и быстро задремала.

Не знаю, в котором часу меня разбудили, знаю только, что рано — за окном уже рассвело, но солнце только-только показалось над садом, все ещё холодноватое и излишне румяное со сна.