Отдел (СИ)

Через несколько минут дорога перестала быть ровной, сначала их кидало на ямах, пробитых в асфальте грузовой техникой, потом и вовсе пошла грунтовка. Молодой запридерживал агрегат и стал шипеть на Фила, чтобы тот ехал осторожнее.

— Ты туда ехал нормально же, — сказал Молодой.

— Так то — туда, — как бы объяснил Фил, но Игорь не понял этого объяснения, Молодой взъелся на Фила одним только нечленораздельным возгласом, когда их особенно тряхануло, и внутри аппарата, что то зазвенело, как на пружинах.

Возле шлагбаума их уже поджидал Ринат Иосифович.

— И давно ты тут сторожа изображаешь? — сунув голову к Филу, метясь в видимо приоткрытое водительское окошко, крикнул Игорь Васильевич. Игорь не услышал, что ответил Ринат Иосифович, потому что мерзлая земля как-то особенно загрохотала под холодной резиной колес, когда Фил сбавил скорость, а Игорь Васильевич, видимо расслышал, потому что понимающе сказал:

— А-а, — и добавил, скорее всего, отвечая на вопрос: — Да нормально. Гладко, в принципе.

Они приехали, Игорь спрыгнул на бетонный пол гаража, и по тому, как тяжело толкнулся бетон в подошвы, понял, как устал, как незаметно затекли ноги во время поездки.

— Одну таблетку я тебе сэкономил, — сказал Игорь Васильевич подошедшему к ним Ринату Иосифовичу и потряс бутыльком, вынутым из кармана.

Ринат Иосифович недовольно поморщился и потер висок, Игорь Васильевич толкнул локтем стоявшего рядом, потягивавшегося, как после сна, Фила, и они оба — Игорь Васильевич и Фил — заулыбались. Игорь не удержался и тоже улыбнулся. В свете гаражных лампочек, похожих на лампочки в какой-нибудь подсобке или за кулисами (ребенком Игорь играл новогодние спектакли в местном клубе и знал, какой свет бывает за кулисами), все произошедшее казалось глупой мистерией, а усталость, накладываясь на декорации гаража, где началась поездка, создавала впечатление, что вообще ничего не было. Казалось, они пришли в гараж, простояли несколько часов и теперь должны были повторить все свои действия — выдачу табельного оружия, погрузку агрегата в «Газели» — в обратном порядке.

Все они, гуськом, как утята, двинулись за Ринатом Иосифовичем в его подсобку и повторили спектакль — Ринат Иосифович придирчиво изучал оружие и считал патроны, а они расписывались. За потраченную пилюлю Игорю Васильевичу пришлось заполнять объяснительную, все остальные стояли полукругом возле столика, где он это делал. Игорь готов был молиться, чтобы Игорь Васильевич заполнил бумагу с первого раза.

— Диктофон не потеряли? — спросил Ринат Иосифович, и у Игоря екнуло сердце, но Игорь Васильевич сунул руку в карман штанов и хлопнул диктофоном о столик, как доминошкой, и хитро оглянувшись, полюбовался бледностью Игоря.

— Осторожнее, пожалуйста, — попросил Ринат Иосифович. — Передайте Игорю Петровичу и распишитесь.

— Ринат, блин, — сказал Игорь Васильевич, — ну, сколько просить, давай по-человечески, можно же утром или послезавтра.

— Послезавтра уже концов видно не будет, — резонно заметил Ринат Иосифович.

Пока загрузили обратно в каморку Молодого его бандуру, пока Фил убирал машину, а все стояли и смотрели, как он это делает, пока Игорь принимал диктофон на свой баланс, наступило раннее утро. По трамвайной линии, проходившей где-то за забором, пошли один за другим первые трамваи. Игорь не знал уже, хочет он спать или уже не уснет, настолько усталость его перешагнула уже через сонливость. Когда Игорь, Фил, Молодой и Игорь Васильевич собрались в курилке, Игорь чувствовал себя так, словно выпил десять чашек кофе подряд. За окном курилки начинал синеть осенне-зимний рассвет.

— Ох, и зрачки у тебя, Петрович, — заметил Игорь Васильевич. — Руки вон подрагивают. Ты меня как подбрасывать до дома будешь?

— Когда тебе уже твою таратайку починят? — возмутился Молодой. — Хватит тебя, может, уже катать.

— Да все обещают, обещают, — уклончиво сказал Игорь Васильевич.

— Довезу уж как-нибудь, — обнадежил Игорь.

— Нет, ну серьезно, нашел таксиста, — опять встрял Молодой.

— Я тебе говорю, возьми мою, — предложил Фил. — Мне-то тут все равно сидеть.

— Ага, спасибо, — воодушевленно начал Игорь Васильевич, — а если мне ее кто царапнет или еще что? С ДВУМЯ машинами потом трахаться?

— Так страховка же, — сказал Фил.

— А если не все покроет? А мало ли что еще?

— Ну ты и пессимист, — сказал Фил, — как моя тетка.

— Мне все равно по пути, — влез Игорь, чтобы их примирить.

— Так на него же бензина уходит, как на троих меня, подвеска потом, кресло это туда-сюда, оно у меня уже не закрепляется, по-моему, после этих поездок, — снова встрял Молодой, чтобы снова начать свару.

— У меня вроде все нормально, — сказал Игорь.

— Это пока, — утешил Молодой.

Стало уже совсем светло, то есть утренние сумерки сменились какими-то полусумерками, походившими уже на свет дня, которому осталось до полной дневной яркости совсем немного, когда они, зачем-то несколько раз попив чая и кофе у Фила в каморке, отправились по домам.

— Ренат, сука, еще затемно свинтил, — ругнулся Игорь Васильевич на свежий автомобильный след по свежему немногочисленному снежку.