Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

— Она не гламурная овца! — надув губы, выдала толстушка Женя, обитавшая на соседней с Милли койке.

— Купились как лохи, — сделал вывод Костик, когда мы расположились в комнате вожатых, словно в штабе военного совета.

— Хуже, — вздохнул Иван, — но у меня есть идея: давайте устроим ловлю на живца.

— Да мы и рот открыть не успеем, как гном-матершинник под личиной любого ребенка настучит Кощеенко, — вожатый пятого отряда отказывался идти ва-банк.

— Кто не рискует, тот зануда! — Иван поднял указательный палец.

Костя и в занудстве подписаться был готов, лишь бы не лезть в самое пекло. Это нам не привыкать рисковать всем, что у нас есть. А он-то обыкновенный студент, приехавший в лагерь, чтобы отдохнуть с подругой.

Но идти ловить нечисть на живца мы все же решили. Пока Дураков препирался с вожатым пятого отряда, я уныло смотрел в окно, и не смог не заметить девочку в розовом платьице, которая увлеченно занималась росписью скамейки у корпуса. У нее за спиной стояла Наташа и пыталась что-то сказать, но девочка не обращала на нее ни малейшего внимания. Прекрасно! Нечисть и жертва в сборе, осталось только сестре-вампирше появиться и похитить, наконец, Наталью.

Мы живо сбежали вниз по лестнице и остановились у двери. Ничего за эти считанные секунды пока не произошло, но стоило совершить одно неверное движение, и провал был бы обеспечен.

Копия Милли, закончив творение, довольная, обернулась к Наташе.

— Как ты можешь? — вскрикнула та.

— А это меня Юленька попросила скамеечку изукрасить.

Девочка один к одному копировала манеры Милли. Так что перепутать подделку с настоящей Янсен не составляло особого труда. Только мы знали, что оригинал сидит под замком в нашей комнате и наблюдает за всем через окно.

— Я тебе ничего не заказывала, гномик-матершинник! — разгневавшись, я выскочил из корпуса и заключил копию Милли в объятья.

Девочка, будто чемпионка по самообороне, ловко вывернула мне обе руки и избавилась от моей железной, казалось бы, хватки, оставив на запястьях следы белой эмали. Неслабо! Чтобы суметь так мастерски вырваться у кеметского воина. Да-да, пускай я и Владыка Обеих Земель, но в детстве меня обучили военному делу. Вдруг бы в бой пришлось идти. Девочке-копии не удалось сбежать. Вывернувшись от меня, она сразу же попала в руки к Ивану. Я ловко выхватил ребенка у напарника, когда она снова попыталась бежать, и девочка ничего сообразить не успела, как кеметский кинжал очутился у ее горла.

— Ты что? — закрыла рот Наташа.

Но копия Милли, воспользовавшись моим замешательством после этих слов, присела, выскользнула и тут же очутилась за спиной у защитницы.

— Садистка! — ненависти девушки не было конца. — Да как ты можешь с оружием на ребенка.

Девочка, почувствовав в защиту в лице Натальи, принялась кивать, поддакивая.

— Шаулина, — раздался голос у меня за спиной.

Ничего не оставалось, только обернуться. Откуда ни возьмись, на месте потасовки возник Кощеенко, словно он поджидал неподалеку, скрывшись под шапкой-невидимкой. Я тут же спрятал кинжал за пояс под юбку и ткнул в сторону Наташи, из-за спины которой выглядывало невинное создание в розовом платьице.

— Я поймала гномика-матершинника.

— Полно врать, — отмахнулся начальник лагеря, — уже третий раз я застаю вас, Шаулина в очень интересных ситуациях. После вашей встречи с курильщиками я еще готов был поверить, что вы разучивали с ними песню про лопушок. Я не воспринял всерьез донос уважаемой Янсен Милагрес, потому что не застал вас. Но когда вы с холодным оружием кидаетесь на ребенка, называя его матершинником, это весьма недвусмысленно дает мне понять…

— Это подстава, — вскрикнул Иван.

Но начальник ничего не хотел слушать. Возможно, мне бы сделали выговор, и прогнали с позором с этой работы, если бы вдруг копия Милли не решила увести Наташу за корпус.

— Вот, вы видите, Ипполит Матвеевич! — ткнул пальцем в их сторону Костя. — Сначала Анна, а потом будет Наталья. Это не девочка, а дьявол!

— Дети — невинные соз…

Кощеенко не договорил, из-за корпуса раздался дикий крик вожатой, и все кинулись туда. Но когда мы все забежали за угол, на траве валялась потрепанная фарфоровая кукла в розовом платье, как две капли воды похожая на Милли, только полметра ростом. Больше ничего и никого там не было, если не считать матершинного слова, написанного мелом на фундаменте корпуса.

— Это тоже я сделала? — поинтересовался я, с насмешкой в глазах посмотрев на Кощеенко.

— А ты точно клонироваться не умеешь? — начальник лагеря не мог повесить на меня пропажу девушки и ребенка. — Проверю, проверю…

Ничего не комментируя, он оставил всех за корпусом, а сам решительно пошел в сторону штаба. Опять вызовет народ из уголовного розыска, но они следов Наташи не найдут.