Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

— Скучно, — устало ныл ученый кот, проползая дальше по цепи. — Я уже сто тридцать семь таких Иванов в клочки разорвал. А чтобы в народе не говорили, мол, подвиг 'Достать Сметь Кощея' — последний в жизни бравых ребят, я пускаю слух, будто Бессмертный преставился, а потом воскрес, а дурак, ясное дело, женился на своей зазнобе. Мы тут с сивкой-буркой на пару работаем. Он мне дураков из тридесятого царства привозит, а я их в последний путь отправляю. Только сегодня коняшка баб доставил. Не к добру, однако-сь.

У меня мурашки пробежали по спине. Кот тем временем извлек затычки из ушей, разглядывая то ли программиста, то ли меня. Скрывать от чудовища наши намерения — себе дороже, поэтому, взяв Дуракова за предплечье, я тихо попросил его посторониться, а сам рассказал коту, вечно жалующемуся, будто мы ему аудиокниги в исполнении 'Короля и шута'[13] слушать мешаем, о вампирше, задумавшей на полном серьезе лишить Кощея жизни ради своих эгоистичных амбиций.

— Так то Любава! — открыл было пасть кот-бегемот. — Ничего у нее не получится. Игла — это только антураж, честное кошачье. Пусть потешится, а я пока с вами разберусь!

Желтые с вертикальными черными зрачками глаза, словно блюдца застыли, разглядывая нас с Иваном. Значит, все-таки, ловушка, наличие которой мы пытались исключить всеми силами. Милли — это приманка, дуб — тоже. Расчет тонок, мы кинемся спасать девочку, защищать Кощея во что бы то ни стало и окажемся на месте совершающего подвиги по записи дурачка.

Против кота ни с дубиной, ни с кинжалом не попрешь. Такая махина скинет тебя с дуба, и разобьешься ты насмерть. Тут должно быть куда более простое решение, которое Иван Дураков и отыскал.

— Идет направо, песнь заводит, — указал он в нашу сторону, — налево — сказку говорит, — ткнул он вперед, где и сидел кот.

Парень робко шагнул навстречу животному, заставив кота попятиться, и предложил:

— Разучим новые мотивы, мрр-мяу?

Коту самое время бы напасть, но тут Дураков запел, и мохнатого оппонента словно подменили.

— Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду…

— И сказал ты мне, и сказал ты мне, всяку ерунду, всяку ерунду! — продолжил кот, намекая на то, что эту песенку он прекрасно знает и петь ее не желает.

Дураков смекнул, что ему попался вполне знающий мотивы попсы большого мира экземпляр, поэтому перешел на другую песню:

— У нее глаза два бриллианта в три карата…

— То не девушка, а уродина, ребята!

Какой ученый кот попался. Точно, по уровню своему с богами сравнится страж лесоморского дуба.

Музыкальная дуэль программиста с просвещенным котом могла бы продолжаться до бесконечности. Животное пятилось к дубу, залезало на цепь, медленно продвигаясь к вершине дерева. Иван, не желал отступать и продолжал напевать всяческие однотипные мотивы, слышанные мной в маршрутных такси и магазинах. Кот моментально заканчивал начатые фразы на свой лад. Казалось, ничто не ушло от острого кошачьего языка.

— Разбежавшись, прыгну со скалы, вот я был, и вот меня не стало, — подойдя практически к деревянной смотровой площадке на верхушке, заорал Дураков, словно это был его предсмертный вопль.

— О! — подскочил на месте кот. — Моё любимое… И когда об этом вдруг узнаешь ты, тогда поймешь, кого ты потеряла.

— Гордо скинув плащ, в даль направлю взор, может она ждет? Вряд ли… Это вздор, и издав дикий крик, камнем брошусь вниз, это моей жизни заключительный каприз, — перешел к очередному куплету Дураков, оставив коту динамичный припев.

— Разбежавшись, прыгну со скалы!.. — завопил ученый оппонент и воодушевленно поскакал на площадку, открывая нам путь.

Преждевременная радость — враг агента. Когда мы, зажмурившись, дабы не смотреть вниз, забрались на площадку, у самого края нас ждал оскаливший зубы ученый кот. За его широкой спиной я увидел лангсуяр, склонившуюся с иглой над связанной по рукам и ногам девочкой. Рядом с вампиршей валялся задушенный селезень, и всюду были разбросаны остатки от яичной скорлупы.

Одно неверное движение, и мы полетим вниз, а песня, исполненная Иваном под конец его музыкальной ловушки, станет нашим похоронным гимном. И слова практически подходящие.

Но Дураков не сдавался, он знал немало песен. Не успел кот вонзить в наши руки длинные острые когти, как программист снова затянул нечто близкое по стилю песне о прыжках со скалы:

— Как бессонница в час ночной меняет, нелюдимая, облик твой, чьих невольница ты идей? Зачем тебе охотиться на людей?[14]

Словно то обращение к лангсуяр, а не к коту. Но куплеты продолжил напевать именно кот, отступая на расстояние, достаточное для нас, чтобы встать на ноги. Вампирша, заслышав слова песни, обернулась, а серебряная игла упала ей под ноги.

— Ваня? Неб? — простонала Милли, с трудом поднимая голову.

Чуть заметная улыбка украсила ее лицо. У нас было совсем немного времени. Пока кот не допоет до конца песню о покоренной колдуном женщине. Что будет после — оставалось только гадать. Либо Ивану придется подкидывать мохнатому стражу очередной мотив, либо сражаться. А последнего очень не хотелось.