Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

Я окинул их грозным взглядом, а потом встал посреди полянки, снял украшение и заорал на них мужским голосом:

— А ну марш к конкурсу готовиться!

Парни, подумав, что они докурились до так называемых глюков, и им мерещится вожатая, орущая словно мужлан, вылезли из кустов и замерли словно статуи.

— Неинтересно нам песенки детские придумывать! — заявил один.

— Родители уже надоели, отправляют отдыхать к мелюзге, скучно, — добавил другой.

Я ехидно улыбнулся и, надев украшение на шею, ласково сказал:

— А давайте взрослую придумаем.

Сев на траву, я снял баян с плеч. Никогда не доводилось мне играть на таком музыкальном инструменте. Ну ничего, теперь нельзя оплошать.

Только пальцы коснулись клавиш, как баян сам начал издавать весьма мелодичные звуки, а наркоманы хором запели: 'Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок, сорвем, Дуня, лопушок, лопушок…. Хлопая глазами, крича, я уронил музыкальный инструмент на землю, а мальчишки с воплями: 'Глюки! кинулись на территорию лагеря.

Когда баян замолк, я вновь перекинул его через плечо и тоже направился в корпус. Меня трясло. Мне довелось обрести магический предмет неизвестного действия.

На баян косились все встреченные на пути дети, вожатые и даже Трофимыч, который, окинув взглядом замшелый артефакт, пригласил вечерком зайти на водочку и песенки попеть. Я еле отказался от его лестного предложения. Пил я уже водочку под песенки, с меня хватит.

Дойдя до корпуса, я уселся вместе с забавным инструментом на скамейку у входа. Судя по доносившимся изнутри звукам, репетиция увлекательной баллады о наших с Дураковым приключениях, еще не закончилась. Мотивы стали намного бодрее и напоминали горячо любимые товарищем мотивы 'Короля и шута'. И тут меня позвали:

— Эй, Юля, а почему у тебя баян такой грязный?

Я поднял взгляд. Перед ней стояли Наташа и черноволосая девушка, как та представилась, из пятого отряда.

— Да вот в лесу нашла, — пожал я плечами.

Врать не врал, но и всю правду девушкам вовсе не обязательно выкладывать.

— Думаю, сыграть на нем на празднике, — улыбнулся я им, касаясь рукой клавиш.

— А ты музыкальную школу закончила? По какому классу? Я на фортепьяно играла! — хвасталась черненькая.

— Кеметская арфа, — подмигнул я.

Девушки переглянулись, видимо, разыскивая ответ на вопрос: что же это за инструмент такой экзотический. Но я тут же отмахнулся:

— Не важно. Зато теперь баян имею замшелый, а он народные песни наигрывает, словно гусли-самогуды.

— Дай попробовать! — черненькая прыгала вокруг музыкального инструмента, что я не смог не уступить.

Вожатая пятого отряда села рядом на лавочку и с трудом натянула на плечи грязные лямки. Она, естественно, спросила, почему я не вымою инструмент. И в ответ получила, что только замшелые баяны издают непередаваемые звуки.

Опять, стоило пальцам музыканта нажать на одну из клавиш — инструмент изогнулся и принялся сам наигрывать известные ему мотивы.

— Ах вы сени мои, сени, сени новые мои, сени новые, кленовые, решетчатые! — запевала Наташка под музыку, — Ань, давай 'Калинку'.

Она даже пальцами не шевелила, а из баяна уже вовсю лилась заказанная песня.

— Занятная игрушка! — смеялся подошедший парень-вожатый, — ну, третий отряд с таким всех победит!

Тут артефакт услышал слово 'победит' и начал наигрывать очередную песню 'Этот день Победы порохом пропах… Вокруг Ани с ее странным инструментом начали собираться не только вожатые, но и школьники из всех отрядов.

Курильщики, на которых мне довелось испробовать игрушку, с опаской оглянулись, несколько раз пройдя мимо, но к компании слушающих так и не примкнули.

— Ну все! Репетиция окончена! — крикнул Иван, выйдя на порог корпуса.

Парень обомлел. Такой толпы слушателей он не видел со времен его собственного концерта на кеметских просторах. Только звездой теперь был не он, а незнакомая пока девушка с грязной гармошкой, напевающая старые как мир песни.

— Эй, Вань, мне тут один артефакт передали! — я вскочил с ногами на скамейку и, маша руками, пригласил его спуститься.

Парень подошел к музыкантше и попытался с ней заговорить. Девушка, словно кукла, не двигаясь, сидела, впившись пальцами в клавиши баяна. Толпа тоже, будто загипнотизированная, зачарованно слушала звуки странного инструмента.

— Юля, что это значит? — шепнул он мне, назвав именем Шаулиной для правдоподобности сцены, вестимо.

— А что?

— Все в трансе.

Я попытался прокричать несколько песен в толпу, которые не попадали в такт играемому на замшелом баяне.

— Что это значит, Неб, где ты нашел эту хренотень?

— Это не тень от хреновых листьев, а музыкальный инструмент и ценный артефакт. Мне его странная девица в лесу подарила. Говорит, баба какая-то тебе одолжила.

Мы могли обсуждать что и как угодно, все равно, остальные кроме песен гипно-баяна ничего не слышали.

— Так, а почему на нас с тобой эти звуки не действуют?

Я огляделся. У выхода из корпуса, впав в транс, уже толпились детишки из третьего отряда, народ у скамейки послушно напевал 'Во поле березка стояла', и только два человека могли адекватно воспринимать все вокруг — мы.