Это конец. Он провалил экзамен. Правда, проведенный без предупреждения. Жизненный опыт не помогал распознать в собеседнике высшее существо. Это вам не клыкастый вампир и не синекожий упырь. Шаулин тяжело вздохнул: сколькому еще предстоит научиться. Интуицию придется тренировать совсем в другом направлении. Правда, ведьма тут же поспешила заметить, что явных нечеловеческих признаков у нелюдей нет.
— Научишься, научишься, — подтвердил Локи, — а если нет, то выйти вперед ногами в белых тапочках никто не запрещает.
Антон сглотнул, глядя то на Марго, то на недавнего бедного инженера. А потом, собравшись с мыслями, спросил:
— Понимаю, и в центр Сочи вы решили поехать не абы как? Вы знаете, где моя дочь?
— Нет, — честно призналась Марго. — Ее прячут. Я даже не предполагаю — кто.
— Явно не мои знакомые, — уверенно сказал Локи. — Иначе бы я знал.
Верить ему или нет — думалось Шаулину. Скользкий тип. Обманув однажды, он может солгать и теперь. Вдруг несчастному отцу представилась еще одна ужасная версия. А что, если отдел странных явлений сам похитил Юлю для опытов, пытается разговорить призрака, а наивного папашу водят за нос, изображая поиски и расследование.
— Ну и грязные же у тебя мыслишки, — фыркнул программист, отвернувшись от Шаулина, — вы, люди, всегда таких гадостей про нечисть напридумываете, что мы не знаем потом, как восстановить доброе имя.
— А что мне еще думать, — обиженный тем, что прочли его мысли, спросил Шаулин, — что вы искренне и безвозмездно помогаете мне, запугиваете смертью на случай отказа от сотрудничества? Но я не саратовский лох, я вас раскусил, я понял, что вы придумали.
Довольный еще одной своей грязной догадкой, Антон Викторович принялся излагать ее, в то время как его попутчики старались во что бы то ни стало пропускать его слова мимо ушей.
— Вам бы да интриги плести при королевском дворце, — усмехнулась Марго, когда Антон закончил пересказывать очередной ужастик с дочерью в главной роли, — такой коварный план мы даже и придумать не могли.
— А теперь послушайте, Антон Викторович, — программист поправил очки, — нам нужна ваша помощь. Но не для того, чтобы докопаться до души Юли. Нам необходимо спасти ее. Девочка обладает незаурядным даром. Мы все почувствовали, когда она получила свою силу. Ясное дело, это поняли и те, кто похитил ее не с самыми благородными намерениями.
— Это я уже слышал. Давайте по существу, уважаемые ищейки, — Шаулин говорил прямо, уверенно, не желая больше заниматься просиживанием штанов и пинками воздуха. — Кто похитил Юлю? Зачем? Где ее держат? Что нам надо предпринять? Скоро ли я увижу ее?
Мужчина молчал. Он насупился, почесал в затылке, пробурчал под нос что-то нечленораздельное, а потом ответил вопросом на вопрос:
— Господин Шаулин, прекрасная Марго, вы знаете, что такое изначальная сила?
Как понял Антон Викторович, это поставило в тупик даже ведьму.
Первые опыты по генной модификации были проведены совсем не людьми. И вовсе не в 20 веке после рождества Христова. Первым ученым, занявшимся этой наукой, был господин Аид. Благодаря своей жадности, он не стремился раскрывать секреты перед остальными. И эта черта сыграла ему на руку.
Словно повелитель подземного царства предвидел, что люди начнут гонения на ученых, вскрывающих тела мертвых, чтобы познать анатомию, на тех, кто утверждал будто земля не плоская, и на многих других.
Узнай соседи, каких монстров создал Аид у себя в замке, прямая ему дорога на костер инквизиции. Вот и сидели порождения его буйной фантазии взаперти в мрачном чешском замке. Выл по ночам Цербер в своем волчьем обличье. Три его головы голосили так, что в дрожь бросало даже местных волков. Да и остальное зверье как-нибудь да решалось исполнить свои песни. Древние чудища и созданный богом молодняк: все они умоляли о свободе, им надоело сидеть в каменных стенах замка. Суеверные крестьяне боялись ходить на охоту в те дни, когда любимцы Аида впадали в депрессию и просили выпустить их на волю.
Да и в спокойные дни несчастным чешским крестьянам, которым посчастливилось жить рядом с замком повелителя Ада, монстры не давали покоя. В лесу на волков и лис охотилась страшная химера, собранная из трех или четырех экзотических животных. А по небу летали, сверкая медными перьями на солнце Стимфалийские птицы.