Отдел возмездия

— Так не пойдет, дайте более длинные.

Сизый усмехнулся.

— Тогда и дощечка тебе пойдет побольше. Пять сантиметров тебе дадим. Сумеешь или фуфло толкаешь?

— А почему бы и нет, — ответил я спокойно, вспоминая, как Бутов забивал гвозди и в доски семь сантиметров толщиной. А иногда даже пробивал и металлические листы. — Давай, главное гвоздь дай подходящий.

По сигналу Сизого, бывшего здесь коноводом, один из подручных принес несколько гвоздей. Я выбрал один, длинный и узкий, с широкой шляпкой, отлично ложащийся в руку. Затем посмотрел на доску. Осмотрел и ее. Дерево свежее, не ссохшееся, можно с таким работать. Хорошо, что у меня осталась память Миши Бутова и я знаю, что надо делать для выполнения трюка.

Один из помощников Сизого тоже осмотрел доску.

— Ты смотри-ка, — сказал он. — Действительно крепкая доска, в такую и молотком просто так не забьешь. Неужели сможешь загнать гвоздь, мужик?

Я не ответил, подыскивая место, для того, чтобы установить доску. Желательно найти такое место, где она будет находиться на уровне груди, это вообще идеально для забития. Я нашел два рядом стоящих друг с другом буфета, заставив потесниться стоящих рядом местных обитателей. Здесь как раз было место недалеко от окна, так что открывался хороший обзор. Я поставил доску между буфетами, убедился, что она не скользит и стоит на месте без движения.

Затем взял гвоздь в руку, установив шляпкой в основание между средним и указательным пальцами, а длинное туловище гвоздя крепко схватил фалангами тех же пальцев. Зрители собрались вокруг меня, ближе всех стоял Сизый. Он забыл о папиросе и она свисала у него изо рта.

— Че, неужели смогет? — спросил кто-то среди присутствующих. — Тогда реально уважение.

Сизый недовольно покосился на него, но ничего не сказал.

Между тем я замахнулся пару раз, делая правой рукой полный круговой оборот, как будто загребал во время плавания, от бедра выше головы и затем вперед до доски. Надо сосредоточиться на ударе. Чисто психологически следует вообще забыть о гвозде. Нужно представить, что просто бьешь ладонью о доску. Я постарался сконцентрироваться и забыть о всех зрителях и о том, что забить гвоздь сейчас очень важно для меня. Не хотелось бы показывать пистолет, лучше разобраться с этими людьми без этого.

— Ну, давай, чего ты тянешь кота за яйца? — спросил кто-то и тогда я ударил, резко и мощно опустив руку.

Удар получился неплохим. Гвоздь вошел в доску, пробив ее насквозь, но еще не зашел полностью. При этом он вошел немного под углом, чуточку скособочившись.

— Ты смотри-ка, он сделал это! — зашумели зрители.

Сизый выплюнул папироску и недоверчиво уставился на доску.

— А до конца загнать не сможешь, что ли?

Я добродушно усмехнулся.

— Не торопись, не все сразу.

И ударил по гвоздю основанием ладони, там, где была большая мягкая часть под большим пальцем. Затем еще и еще, забивая гвоздь, как молотком, пока он не вошел до конца.

— Ну ты даешь, мужик! — восхищенно выдохнул один из зрителей.

— Я такое только в цирке видел, — добавил другой.

Я взял второй гвоздь, сжал его крепко и пару раз замахнувшись, тоже загнал в доску, рядом с первым. Этот вошел уже похуже, доску не пробил, но застрял в дереве и не согнулся. Но когда я стал бить по нему основанием ладони, тоже прекрасно вошел в дерево, пока я не забил его полностью. Когда я взялся за третий, Сизый сказал мрачно:

— Ладно, хватит. Базару нет, ты и вправду силен.

Я повернулся к нему, продолжая держать гвоздь, хотя и думал забить его в доску.

— Значит, все в порядке? Я могу отсюда идти?

— Нет, ответь всего лишь на пару вопросов и иди своей дорогой, — возразил Сизый. — Мне надо узнать у тебя насчет Вострикова.

— Мы так не договаривались, — сказал я. — Я могу идти, куда захочу, не так ли? Тем более, что никакого Вострикова я не знаю.

— Так не пойдет, — ответил Сизый. — А чтобы ты был посговорчивее, валите его, ребята.

И он кивнул своим подручным, которые стояли рядом и угрожающе улыбались. И тогда они все разом набросились на меня, но я успел схватить мужичка за шиворот и притянуть к себе. Затем развернул спиной и прижал оставшийся гвоздь к его голове. Все его помощники остановились в шаге от меня.

— Мы ведь договаривались с тобой, мелкий ты уродец, — сказал я и приблизил гвоздь к глазу Сизого. — Хочешь, я тебе глаза выколю, сначала один, а потом другой? Может, тогда ты поймешь, что не надо лезть к каждому прохожему на улице? Или тебе это невозможно теперь никогда понять?

— Э, мужик, мы ведь пошутковали, — сказал Сизый, трепыхаясь у меня в руках. — Ну чего ты? Успокойся, все в порядке.

— Значит так, — сказал я и кивнул всем остальным. — Отошли все подальше, если не хотите, чтобы я ему тоже гвоздь в башку забил. Кто-нибудь сомневается, что я могу это сделать?

Ответом мне было изумленное молчание. Затем Сизый кивнул им и они отошли в дальний угол комнаты. Остался только мужчина с пенсне.

— Ты, друг, давай, иди отсюда, теперь тебе никто не помешает, — сказал я. — И я тебя уверяю, больше Сизый не будет устанавливать здесь свои порядки.