Отдел

– В смысле, – не понял Игорь. – Я этот шнурок видеть уже перестал, настолько он примелькался.

– На нем, вообще-то, Серега повесился, – пояснил Игорь Васильевич. – Такое же дело, как сегодня, было, пара дней прошла – и привет, Серега. Знаешь, как в песне: «Уходишь – счастливо, приходишь – привет».

На слове «привет» с усиленным звуком «р» Игорь Васильевич помахал дверной ручке.

– Если бы мне сразу сказали, откуда это, я бы сразу снял, – признался Игорь. – Я так-то мнительный человек.

– Я его нашел, – сказал Молодой. – Я тоже мнительный, поэтому меня мороз по коже каждый раз пробирает, когда я к тебе в кабинет захожу.

– Тебя хоть после праздников не начнет в сторону суицида волочить? – обратился к Игорю Игорь Васильевич.

– Мне, кажется, нет, – прислушался Игорь к себе, однако новость о повесившемся его не особо взволнова-ла. – У меня такое чувство, что я дзен постиг, что я навсегда успокоился.

– Ну, дай-то бог, – заметил Сергей Сергеевич, и от того, что он поднял голову с полупустой рюмки на Игоря, стул под ним затрещал как-то особенно сильно, буквально как подпиленная сосна, готовящаяся упасть.

Глава 7

– Уровень пролактина у тебя скоро упадет, и ты успокоишься, – уверенно сказала жена, вызвав тем самым у Игоря новый приступ совершенно неконтролируемого бешенства.

– Ты что несешь вообще? – заорал он в телефонную трубку. – Ты сама себя слышишь? Ты там головой совсем поехала от перемен в жизни?

Со стороны Игорь видел себя этаким трехлетним ребенком, который топает ногами и в слезах бросается на пол в магазине, и хотя Игорь не топал ногами, а просто сидел у себя в кабинете, отвлекшись от отчета, который никак не мог сдать после новогодних праздников, чувства, которые его обуревали, были похожи именно на такую вот истерику трехлетки. У него отобрали сына, отобрали жену и не хотели возвращать. Игорь пытался сдержать себя, хотел иронично и шутя издеваться над женой и ее временной любовью, но когда магия таблетки испарилась, ему не казалось уже, что жена и сын ушли на время, поэтому он то и дело срывался на нездоровые крики. Даже Молодой уже несколько раз заглядывал и просил вести себя потише, но каждый раз был посылаем в однозначно грубой форме.

– Слушай, – сказала жена, – ты мне перед праздниками как-то больше понравился. Я тебя даже в пример приводила.

Возможность того, что их разрыв жена обсуждала еще с кем-то, то есть зашла совсем уже на сторону, вызвала у Игоря новый приступ негодования.

– Так ты еще и разнесла это повсюду? – заорал Игорь.

– Да успокойся ты, – сказала жена, – я тебе говорю. От того, что мужчина, как и женщина, воспитывает ребенка, у него повышается концентрация гормона пролактина. Когда этот уровень упадет, ты успокоишься. Может, стоит пока вообще не встречаться с сыном?

– Ты у нас в эндокринологи записалась? – разъярился Игорь. – С каких это пор? Ты бы лучше подумала, какая ТЕБЕ вожжа под хвост попала, когда ты со своим задротом компьютерным начала кувыркаться. Дура ты, блин, вот и все.

Ярости Игорю добавляло и то, что он знал: их разговор прослушивается. Игорю хотелось прервать звонок, позвонить Олегу и саркастически спросить, каково ему слушать все это и не давят ли ему на уши Игоревы децибелы.

– Ты мне решила совсем сына не давать, что ли? – продолжил Игорь, порываясь встать, чтобы начать ходить по кабинету, потому что не в силах был сидя переживать этот разговор, но сдержал себя, только немного двинул стул с места, так что ножки проскребли по линолеуму.

– Говорю тебе, ты успокоишься или нет? – терпеливо продолжала жена. – Во-первых, сын все равно не твой, можешь даже генетическую экспертизу провести. Во-вторых, если хочешь его пока видеть – никто тебе не запрещает. Только давай как-нибудь сам его забирай и привози, желательно заранее предупреждай, когда хочешь пообщаться, чтобы суеты лишней не было. В-третьих, ты его по часу в день видел, что вдруг в тебе родительские чувства-то взыграли внезапно?

Каждое из трех предложений жены застилали все большей яростью разум Игоря. Бешенство усиливалось еще и тем, что Игорь чувствовал совершеннейшее бессилие перед женой, он знал, что суд отдаст ребенка ей в любом случае, и вероятность того, что сына оставят с Ольгой увеличивалась, если она не врала насчет отцовства.

– Ну ладно, – сказал Игорь, тяжело дыша, – если не я отец, то кто? Просто хоть скажи, потому что все на работе утверждают, что сын на меня похож, а я что-то не припомню никого из твоих или моих друзей, кто бы на меня походил настолько, чтобы и его сын был вылитый я.

Игорь ужаснулся тому, что сказал, поскольку жена могла вцепиться в эти слова, у нее появился повод разодрать Игоря на кусочки за то, что он, в свою очередь, тоже растрепал кому-то на работе о своих семейных неурядицах. Тут правота была на ее стороне, потому что она все-таки женщина, а он как бы мужчина и должен переносить все стоически, или хотя бы не так, как сейчас, а с меньшим драматизмом. Но жена пошла по другому пути.