Отделённые (СИ)

С ней Эйсгейр познакомился в Эйсстурме. Будучи иллигеном, Ирдис захотела учиться в Северной академии, и ей тоже организовали проход через портал. Правда, всего один раз — когда она должна была прибыть в Эйсстурм впервые.

Все тогда долго ждали высокородную леди, уже даже хотели идти на ту сторону и выяснять, почему её нет, но появился сам Четвёртый советник. Со смущённой улыбкой он сообщил, что леди изволила отправиться в Эйсстурм обычным путём. Её записку передала одна из служанок прямо перед открытием портала. Эйсстурмские эльфы предложили связаться с посольством в Эвенрате, найти Ирдис и организовать должный эскорт. Но Четвёртый советник отказался и попросил принять вещи дочери, которые она не взяла с собой. Больше для неё таких встреч не устраивали — Ирдис предпочитала путешествовать сама.

Миррин, работавший в то время преподавателем в Северной академии, успел намучиться со взбалмошной «девчонкой» семидесяти семи лет от роду. А перед самым окончанием учёбы она, к удивлению даже отца, записалась в Гильдию наёмников и покинула Эйсстурм. И Эйсгейр знал почему.

«Можно спросить об Ирдис! — осенило его, и он уже недоумевал, как это не пришло ему в голову раньше. — О членах Старшего совета Миррин напрямую не скажет, но... Начну с неё, перейду на других. Может, сумею понять ещё что-то...»

Рыцарь покосился на друга — тот стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, — и будто невзначай спросил:

— Помнишь, как все ждали Ирдис Налидаар? — Эйсгейр улыбнулся. — Самому Четвёртому пришлось извиняться за неё! Или тогда тебя там не было?

— Был, — коротко ответил Миррин, глядя, как повозка Арделор, сопровождаемая всадниками, удаляется от дворца.

Потом пристально посмотрел на Эйсгейра и поставил круг тишины:

— Прости, у меня сейчас нет ни настроения, ни времени вспоминать о мёртвых, — сказал он и ушёл.

А рыцарь так и остался стоять, потрясённый, оглушённый последней фразой.

Вот, значит, кого не хватает в эльфийском Старшем совете — Четвёртого советника. Миррин не стал бы ставить круг тишины, если бы речь шла не о важных для Светлого Леса мёртвых. Но не это ошеломило рыцаря.

«Мёртвых» — значит, Ирдис тоже мертва? Её Эйсгейр знал достаточно близко. Всегда думал, что они ещё увидятся. Да, с последней встречи прошло столько времени, но... Океан-отец...

— Милорд, — услышал Эйсгейр голос Эамонда и опомнился: действительно, не время вспоминать мёртвых, когда нужно решать дела живых.

Вместе с Эамондом рыцарь прошёл в кабинет, и там наместник сразу заговорил о «периамских» законах.

— Боюсь, милорд, выяснить, кто какие поправки предлагал, уже не получится. Но так как их оформляла Высшая коллегия учёных, я решил заняться её составом. Так вот, из двадцати семи учёных восемнадцать состоят в Обществе Знающих, милорд. В том числе — Гилрау Лаэрдэт.

— Разве не «знающие» у нас твердят, будто наука не должна зависеть от политики? — пробормотал Эйсгейр и помрачнел: вспомнил, как месяц назад «знающие» кривились, узнав, что Снежная Длань дарит им особняк Эльвейг.

За жену стало ещё обиднее — именно она, основывая общество, хотела, чтобы его учёные не занимались политикой и не зависели от неё. Может быть, её идеалы были несколько наивны, может быть, причастность или непричастность к делам правления можно трактовать сколь угодно вольно, но... Вмешательство в закон — явное предательство идей Эльвейг.

— Оставшиеся девять генасов состоят в нём тайно, — добавил Эамонд, чем окончательно испортил настроение рыцарю.

— Это что же, вся наука у нас в руках тех, кто забыл, что у них в уставе первой строчкой написано?! — Эйсгейр разозлился сильнее, чем даже сам ожидал. — Тайное членство, ну надо же! Слизь медузья!

— Это ещё не всё, милорд. Мои парни достали списки членов общества. Вряд ли стоит считать их полностью достоверными, но по ним выходит, две трети этих учёных — из Периама.

— Значит, точно оттуда плавники растут, — рыцарь вздохнул и подумал, что это очевидно и без всякого шпионажа. — Кстати, а сам что думаешь? Поправки, «знающие», Периам...

— «Знающих» гнать поганой метлой, милорд, зря им дали здесь место.

— Сам уже жалею, — снова вздохнул рыцарь, ничуть не обижаясь на слова старика.

За это он и любил своего наместника — тот всегда мог прямо указать правителю на ошибки. Но ведь тогда они оба ничего не знали. Да и Общество вполне могло существовать в Эйсстурме и без всякого особняка, ведь его члены — пусть их насчитывалось не очень много — и так жили здесь.

А вот за жену рыцарю было уже не просто обидно, а больно. Эльвейг так старалась, так усердно работала, всю себя посвящала Обществу Знающих, своему детищу. Причём, можно сказать, единственному: иметь детей последняя жена Эйсгейра не могла. И вот, какие-то подонки испохабили весь её труд. Да ещё ради чего? Во имя рода людского?