Отделённые (СИ)

От этих слов Миррин, кажется, пришёл в совершеннейший ужас. И даже поёжился в кресле.

— Но она же не дура...

Эйсгейр улыбнулся.

— Ну, если учитывать ваше прошлое...

— Да какое там было наше прошлое! — возмутился его деревянность. — А вообще, с домом Валиссин всё настолько неясно... Это очень сильный клан. Все хотят заполучить его в союзники. Но чем руководствуется Оронаэл, вступая в одни соглашения и отвергая другие, неизвестно.

— Может, просто идёт туда, где выгоднее?

— Не знаю... Он ведь вроде не из тех, кто только о выгоде думает. По крайней мере, раньше не был таким. Впрочем, многое изменилось после Чёрного дня.

Это название Эйсгейр слышал впервые. Но догадаться, что именно в этот день сто пять лет назад и погиб прежний посол, было несложно. Миррин долго молчал, видимо, погрузившись в печальные воспоминания.

— А знаешь, — сказал он вдруг, — ведь она бы нам не помешала.

— Кто?

— Ирдис Налидаар. Можешь думать, будто я ужасен и циничен, но она нам пригодилась бы, как наследница Четвёртого советника. И почему они оба погибли...

— Пригодилась бы как?

Эйсгейр встрепенулся, предвкушая неожиданные откровения. Миррин это заметил, усмехнулся и поставил круг тишины. Чудеса какие-то, неужели собрался рассказывать какие-то тайны?

— В совете. Она наследовала место своего отца, а голос Старшего советника значит многое.

— С чего ты взял, что она приняла бы вашу сторону? — спросил Эйсгейр, мысленно восклицая: — «Океан-отец, ещё бы знать, какие у них там стороны!»

— Папенькина дочка же! Четвёртый очень любил её. Она была его, не знаю, единомышленницей, вторым воплощением, разделяла все его взгляды.

— А если бы взгляды Четвёртого на происходящее сейчас не совпали со взглядами Эмиэля? — спросил рыцарь, чуть ли не вопя в душе: — «Что там происходит, что?!»

— Не знаю, мне кажется, совпали бы, да и... Думаю, Первый смог бы убедить её. Иллитар, нам она даже в качестве марионетки сгодилась бы!

— А вот из-за такого я как раз и могу подумать, что ты ужасен. И вообще, Ирдис — марионетка? — усмехнулся Эйсгейр. — Думаю, она послала бы в океан и совет, и весь Тал-Гилас.

Миррин даже фыркнул.

— Да уж, наверное, даже короля бы послала, если бы решила, что тот неправ...

— Думаю, Дис начала бы гнуть свою линию, — рыцарь снова усмехнулся, но уже печально, — ей не нравился этот вариант имени...

Эйсгейр замолк от взгляда Миррина.

— Дис?!

От того, как брови посла лихо прыгнули вверх, рыцарь даже смутился.

— Ты не знал?

— Предки великие, о чём?

Но по виду Миррина было ясно: он всё прекрасно понял.

— Я думал, ты в курсе. Тирдалл же знал.

— А Четвёртый знал, что его дочь крутит шашни со Снежной Дланью?!

Эйсгейр поморщился. Слова Миррина показались слишком неприличными для описания отношений с Ирдис.

— Да не крутила она шашни. Это я...

— Ты крутил?

— Никто ничего не крутил! — огрызнулся Эйсгейр. Воспоминания о встречах с Ирдис отозвались грустью. — Она мне понравилась. Я сам к ней подошёл. А потом...

Рыцарь заметил, что выражение лица у Миррина сменилось на серьёзное и внимательное. Вот как его деревянность так мгновенно улавливает смену настроения?

— Да ничего особого не было, — вздохнул Эйсгейр. — Так, приятные встречи, прогулки...

— И почему всё закончилось?

— Она спросила, чем привлекла моё внимание. Я и ответил. У неё глаза как у...

Эйсгейр недоговорил, но Миррин и так знал. И не раз говорил, что все женщины рыцаря, так или иначе, напоминают его первую любовь. Последнюю даже звали так же.

— А она?

— Ушла, — рыцарь вспомнил недавний сон, где Ирдис бросилась с Мраморного утёса, — записалась в Гильдию наёмников и ушла.

— Предки, я-то ломал голову почему!

— М-да... Может, если бы всё вышло по-другому, она могла быть жива.

— Каким образом?

— Ну, кто знает. Вышла бы замуж за меня, жила бы здесь и не погибла. Я, кстати, так и не знаю отчего.

— Не думаю... — Миррин вздохнул. — Скорее всего, ты бы приехал на Лат-а-лландер вместе с ней и вместе с ней погиб. Мало кто в столице пережил Чёрный день.

— И даже рыцарь первого ранга не спасся бы?

— Ну, если где-нибудь на окраине, то может... Но если бы ты был в доме её клана в Тал-Гилас, то нет. От короля не ушёл никто, — быстро сказал Миррин и залпом допил вино. — Почти.

Они молчали. Эйсгейр пытался осмыслить только что сказанное, а Миррин просто смотрел на огонь в камине.

— Значит, ей не нравилось короткое имя? — усмехнулся посол.

Эйсгейр просто кивнул размышляя.

Чёрный день. Так эльфы назвали день, когда Владыка Милихэн уничтожил Тал-Гилас. Безумный король...

— Знаешь, даже жаль её, — продолжил Миррин со вздохом. — Она, конечно, тоже мозги полоскала, будь здоров, но не занавесками, как Арделор. Доканывала вопросами этики и обоснованности некоторых традиционных практик. Медовками её не корми, дай подвергнуть сомнению устои цивилизации!

— Но разве только Ирдис наследовала Четвёртому? Кроме неё, нет других наследников?