Отдельная реальность

— Кстати, что это было? — спросил я. — Мы тогда посмеялись, но ты так ничего и не объяснил.

— Но ты так ничего и не спросил.

— Я спрашивал.

— Нет, ты спрашивал о чем угодно, только не об этом. Во взгляде дона Хуана было обвинение.

— Это — искусство Хенаро. Кроме него, никто на такое не способен. Ты тогда почти видел.

Я сказал, что мне и в голову не приходило, что между видением и этим странными звуками может быть какая-то связь.

— А почему бы и нет? — спросил он решительно, — Я думал, что видение связано с глазами, — настаивал я.

— Я никогда не говорил, что видение связано только с глазами, — сказал он, недоуменно покачивая головой.

— Как он это делает? — не отставал я.

— Он же говорил тебе, — резко ответил дон Хуан.

В этот момент раздался странный грохот.

Я подскочил, а дон Хуан рассмеялся. Звук был похож на грохочущую лавину. Слушая его, я осознал довольно смешной момент — большинство моих представлений о звуках почерпнуто из кинофильмов. Грохот, который я слышал, был похож на тот звук, которым в кино сопровождается мощная лавина, когда снег со всего склона горы обрушивается в долину.

Дон Хуан схватился за бока, словно они болели от хохота. Громоподобный раскат потряс землю подо мной. Как будто откуда-то свалился огромный валун. Звучало это так, словно валун катился прямо на меня. Я пришел в замешательство. Мышцы напряглись, все тело приготовилось к бегству.

Я взглянул на дона Хуана. Он смотрел на меня. И тут я услышал самый страшный удар в своей жизни. Сила звука была необычайной, словно огромный обломок скалы рухнул прямо за домом. Все задрожало, и в этот миг я испытал странное ощущение: в течение какого-то мгновения я действительно «видел» за домом огромный валун величиной с гору. Но это не было изображением валуна, наложенным на пейзаж, окружавший дом. Не было это также и видением реального валуна. Скорее всего, это можно было описать как образ гигантского валуна, рожденный звуком. Я «видел» звук! Ощущение было настолько непостижимым, что я пришел в отчаяние и невыразимое замешательство. Я никогда не подозревал, что мои органы чувств способны воспринимать таким странным образом. Меня охватил рациональный страх, и я рванулся бежать, но дон Хуан схватил меня за локоть и сказал, чтобы я никуда не убегал и не вертел головой, а смотрел в том направлении, куда ушел дон Хенаро.

Последовала еще целая серия звуков, как будто несколько камней кучей свалились, стуча друг о друга. Потом все стихло. Через несколько минут дон Хенаро вернулся и сел под рамадой. Он спросил, видел ли я. Я не знал, что отвечать. Я взглянул на дона Хуана. Тот смотрел на меня.

— Я думаю, да, — сказал он и усмехнулся.

Я хотел сказать, что понятия не имею, о чем идет речь. Я сильно расстроился и чуть ли не физически ощущал злость и крайнее неудобство.

— Думаю, что ему нужно побыть здесь одному, — сказал дон Хуан.

Они встали и прошли мимо меня.

— Карлос потакает своему замешательству, — громко проговорил дон Хуан.

Несколько часов я оставался в одиночестве, занимаясь своими записями. Мне стало ясно, что ситуация была абсурдной с самого начала — с того момента, как я увидел дона Хенаро, сидевшего под рамадой. И чем больше я об этом думал, тем очевиднее становилось: дон Хуан передал дону Хенаро «бразды правления». Это наполнило меня зловещим предчувствием.

Они вернулись в сумерках и сели рядом со мной. Придвинувшись, дон Хенаро почти на меня навалился. Его тонкое хрупкое плечо коснулось меня, и возникло то же ощущение, что и тогда, когда он положил мне на плечо ладонь. Меня согнуло под весом сокрушительного груза, и я повалился на бедро дона Хуана. Он помог мне подняться и участливо спросил, не собирался ли я вздремнуть у него на коленях.

Дон Хенаро, похоже, был удовлетворен. Глаза его сияли. Мне хотелось плакать. Было такое чувство, словно я зверь, которого посадили в клетку.

— Я тебя пугаю, да, Карлитос? — спросил дон Хенаро с видом искренней озабоченности. — Ты похож на дикую лошадь.

— Расскажи ему какую-нибудь историю, — сказал дон Хуан. — Это единственное, от чего он успокаивается.

Они отодвинулись и сели напротив, с любопытством меня разглядывая. Глаза их мерцали в темноте подобно темным озерам. Это не были человеческие глаза, они внушали суеверный ужас. Некоторое время мы смотрели друг на друга, потом я не выдержал и отвел взгляд. Я обнаружил, что их самих я не боюсь. Но глаза их пугали до такой степени, что меня начала бить дрожь. Я был в полном недоумении и чувствовал себя крайне неуютно.