Отдельная реальность

Я держал свои глаза закрытыми, когда он продолжал погружать и вытаскивать меня из воды в течение часов. Изменение, которое я испытал, было замечательным. Все, что было неправильным со мной до того, как я вошел в воду, было таким неуловимым, что я действительно не замечал этого, пока не сравнил это с чувством благополучия и живости, которое было у меня, когда дон Хуан держал меня в оросительной канаве.

Вода попала мне в нос, и я начал чихать. Дон Хуан вытащил меня и повел меня, все еще с закрытыми глазами, в дом. Он велел мне сменить одежду, а затем провел меня в свою комнату, посадил на мой мат, расположил направление моего тела и затем сказал мне открыть глаза. Я открыл их, и то, что я увидел, заставило меня отпрыгнуть и схватиться за его ногу. Я пережил чрезвычайно конфузный момент. Дон Хуан слегка постучал меня своими пальцами по макушке моей головы. Это был быстрый удар, который не был сильным или болезненным, но почему-то шокирующим.

– Что с тобой? Что ты увидел? – спросил он.

При открытых глазах я видел ту же самую сцену, которую я наблюдал прежде. Я видел того же человека. На этот раз, однако, он почти касался меня. Я видел его лицо. Оно было хорошо знакомо мне. Я почти знал, кто он был. Сцена пропала, когда дон Хуан стукнул меня по голове. Я поднял глаза на дона Хуана. Он был готов стукнуть меня снова. Он засмеялся и спросил, хочется ли мне получить удар еще. Я оторвался от его ноги и расслабился на циновке. Он приказал мне посмотреть прямо вперед и не поворачиваться ни по какой причине в направлении воды позади его дома.

Тогда я в первый раз заметил, что в комнате было очень темно. Некоторое время я не был уверен, что мои глаза были открыты. Я потрогал их своими руками и убедился. Я громко позвал дона Хуана и сказал ему, что с моими глазами что-то не то; я совсем не мог видеть, хотя перед этим я видел его, готовым ударить меня. Я услышал его смех над моей головой справа, а затем он зажег свою керосиновую лампу. Мои глаза привыкли к свету через несколько секунд. Все было как обычно: плетеные и оштукатуренные стены его комнаты и необычно искривленные сушеные лекарственные корни, развешенные на них; связки трав; тростниковая крыша; керосиновая лампа, прикрепленная на балке. Я видел комнату сотни раз, однако, в этот раз я почувствовал, что там было что-то необычайное в ней и во мне. В первый раз я не верил в окончательную «реальность» моего восприятия. Я был острым к этому чувству и, возможно, интеллектуализировал им в разное время, но когда я не был на краю серьезного сомнения. На этот раз, однако, я не верил, что комната была «реальной», и некоторое время у меня было странное ощущение, что это было сценой, которая пропадет, если дон Хуан стукнет по макушке моей головы своими пальцами.

Я начал дрожать, хотя не было холодно. Нервные спазмы пробежали по моей спине. В голове почувствовалась тяжесть, особенно в области справа над шеей.

Я объяснил, что я не чувствовал себя хорошо, и сказал ему, что я вижу. Он рассмеялся на это, сказав, что уступать испугу было жалким потаканием себе.

– Ты пугаешься, не будучи испуганным, – сказал он. – Ты видел олли, пристально смотревшего на тебя, большое дело. Жди, пока ты имеешь его лицом к лицу, прежде чем наложить в свои штаны.

Он велел мне встать и идти к моей машине, не поворачиваясь в направлении воды, и ждать его, пока он возьмет веревку и лопату. Он велел мне ехать к месту, где мы нашли пень дерева. Мы продолжали выкапывать его в темноте. Я ужасно трудно работал в течение часов. Мы не достали пень, но я почувствовал себя много лучше. Мы вернулись к его дому, поели, и вещи стали снова совершенно «реальными» и банальными.

– Что происходило со мной? – спросил я. – Что я делал вчера?

– Ты курил меня, а затем ты курил олли, – сказал он.

– Извини?

Дон Хуан рассмеялся и сказал, что теперь я собираюсь потребовать, чтобы он начал рассказывать мне все с самого начала.

– Ты курил меня, – повторил он. – Ты пристально смотрел в мое лицо, в мои глаза. Ты видел огни, которые характеризуют лицо человека. Я – маг, ты видел это в моих глазах. Ты, однако, не знал этого, потому что ты делал это в первый раз. Глаза людей не является все одинаковыми. Ты скоро узнаешь это. Затем ты курил олли.

– Ты имеешь в виду человека в поле?

– Это был не человек, это был олли, делавший тебе знак.

– Где мы ходили? Где мы были, когда я видел этого человека, я имею в виду этого олли?

Дон Хуан сделал жест своим подбородком, указав на пространство перед его домом, и сказал, что он брал меня на вершину небольшого холма. Я сказал, что сцена, которую я наблюдал, не имела никакого отношения к пустынному чапаралю вокруг его дома, и он ответил, что олли, который «делал знак» мне, не был из окрестности.

– Откуда он?

– Я возьму тебя туда очень скоро.

– В чем смысл того, что я видел?

– Ты учился «видеть», это было все; но теперь ты собираешься потерять свои штаны, потому что ты потакаешь себе; ты покинул себя ради своего испуга. Может быть, ты опишешь все, что ты видел?