Отдельная реальность

Я направил пристальный взгляд на точку, которую он указал, но ничего не видел. В некоторый момент, однако, я заметил мошку, летавшую перед моими глазами. Она села на циновку. Я следил за ее движениями. Она приблизилась очень близко ко мне, так близко, что мое зрительное ощущение затуманилось. И затем, внезапно, я почувствовал, что я как бы поднялся. Это было очень сбивающее с толку ощущение и заслуживало некоторого объяснения, но для этого не было времени. У меня было полное ощущение, что я видел прямо вперед от моего обычного уровня глаз, и то, что я увидел, потрясло все фибры моего существа. Нет способа, чтобы описать эмоциональный толчок, который я пережил. Прямо передо мной было гигантское, чудовищное животное. Действительно чудовищная вещь! Никогда в самых диких фантазиях у меня не было столкновений ни с чем, подобным этому. Я смотрел на него в совершенном, крайнем замешательстве.

Первой вешью, которую я действительно заметил, был его размер. Я подумал по какой-то причине, что оно, должно быть, было около ста футов высотой. Оно, казалось, стояло прямо, хотя я не мог понять, как оно стояло. Затем я заметил, что оно имело крылья, два коротких, широких крыла. В этом месте я стал сознавать, что я настойчиво рассматриваю животное, как будто оно было обычного вида, то есть я смотрел на него. Однако, я не мог в действительности смотреть на него путем, каким я привык смотреть. Я понял, что я, скорее, замечал его по частям, как будто, картина становилась более ясной, когда добавлялись части. Его тело было покрыто пучками черных волос. У него было длинное рыло, которое сочилось. Его глаза были выпуклые и круглые, подобно двум огромным белым шарам.

Затем оно начало махать крыльями. Это было не движение крыльев, как у птиц, а трепетание, вибрация. Оно набрало скорость и начало кружиться передо мной; это был не полет, а, скорее, торможение с поразительной скоростью и проворством, всего в нескольких дюймах над землей. В этот момент я обнаружил себя поглощенным в наблюдение за его движением. Я подумал, что его движения были безобразны, но однако, его скорость и легкость были великолепны.

Оно покружилось дважды передо мной, вибрируя своими крыльями, и все, что сочилось из его рта, летело во всех направлениях. Затем оно описало круг и заскользило прочь с неописуемой скоростью, пока не исчезло из вида. Я пристально смотрел в направлении, в котором оно улетело, так как ничего не было, что я мог бы делать. У меня было очень странное ощущение тяжести, ощущение существа, неспособного собрать свои мысли связно. Я не мог сдвинуться. Я был как будто приклеен к месту.

Затем я увидел вдали нечто, похожее на пятно; спустя мгновение громадный зверь снова кружился на полной скорости передо мной. Его крылья были все ближе и ближе к моим глазам, пока не достигли меня. Я почувствовал, что его крылья действиетльно достали меня, они были здесь. Я пронзительно закричал со всей своей силой, собрав в одно самые мучительные усилия, которые я когда-либо имел.

Следующей вещью, которую я осознал, было то, что я сидел на своей циновке, и дон Хуан тер мой лоб. Он натер мои руки и ноги листьями, затем он отвел меня к канаве позади его дома, снял с меня одежду и полностью окунул меня в воду; затем вытащил меня и окунул меня снова и снова.

Когда я лежал в мелкой канаве, дон Хуан вынимал мою левую ногу время от времени и похлопывал осторожно по подошве. После этого я чувствовал щекотание. Он заметил это и сказал, что я был в порядке. Я оделся, и мы вернулись в его дом. Я снова сел на свой соломенный мат и попытался заговорить, но почувствовал, что не мог сконцентрироваться на том, что я хотел сказать, хотя мои мысли были очень ясными. Я был удивлен, поняв, как много концентрации необходимо, чтобы говорить. Я также заметил, что для того, чтобы сказать что-либо, я останавливал взгляд на вещах. У меня было впечатление, что я запутался очень глубоко, и когда я хотел говорить, я должен был всплыть подобно водолазу; я должен был подняться, как будто притянутый своими словами. Дважды пытался откашляться обычным способом. Я мог сказать тогда все, что я хотел, но я не мог. Я предпочитал оставаться на необычном уровне тишины, где я мог только смотреть. У меня было чувство, что я постучался в то, что дон Хуан называл «видение», и это сделало меня очень счастливым.

Потом дон Хуан дал мне суп и лепешки и велел мне есть. Я мог есть без какого-либо усилия и без потери того, что, я думал, было моей «силой видения». Я фокусировал свой пристальный взгляд на всем вокруг меня. Я был убежден, что я мог «видеть» все, и, тем не менее, весь мир выглядел таким же, насколько я оценивал. Я старался «видеть» до тех пор, пока не стало совершенно темно. Наконец, я перестал стараться, лег и заснул.

Я проснулся, когда дон Хуан покрывал меня одеялом. У меня болела голова и тошнило. Потом я почувствовал себя лучше и крепко заснул до следующего дня.

Утром я был собой снова. Я нетерпеливо спросил дона Хуана:

– Что происходило со мной?

Дон Хуан скромно засмеялся.