Отдельная реальность: Дальнейшие беседы с доном Хуаном

Когда мы пришли в небольшую долину, где я видел союзника, дон Хуан издали внимательно изучил впадину между холмами, которую я воспринял как дыру, и сказал, что нужно идти дальше, в горы. Союзник обитал в самой дальней точке местности, которая просматривалась сквозь дыру.

Я посмотрел на дыру, но смог различить только голубоватый массив далеких гор. Дон Хуан повел меня на юго-восток, и после долгого перехода мы пришли к месту, которое находилось, по его словам, «достаточно глубоко» во владениях союзника.

Был уже вечер. Мы присели на камни. Я устал и проголодался, потому что за весь день съел только несколько кукурузных лепешек. Неожиданно дон Хуан встал, посмотрел на небо и велел мне немедленно отправляться в «своем направлении», предварительно как следует запомнив место, где мы остановились, чтобы я мог вернуться обратно, куда бы ни зашел. Он сказал, что будет ждать меня здесь, хотя бы на это потребовалась вечность.

— Добывание духоловки может затянуться? — встревоженно спросил я.

— Кто знает… — ответил он с загадочной улыбкой.

Я пошел на юго-восток, несколько раз оглянувшись на дона Хуана. Он очень медленно шел в противоположном направлении. Я взобрался на вершину крутого холма и еще раз оглянулся. До дона Хуана было метров двести. Он не оборачивался. Я сбежал вниз, в чашеобразное углубление между холмами, и вдруг почувствовал одиночество. Я присел и задумался над тем, что, собственно, я здесь делаю. Ищу духоловку? Какая нелепость! Я бегом вернулся на тот холм, с которого в последний раз видел дона Хуана, но его нигде не было. Я побежал вниз в том направлении, где его видел. Хотелось все бросить и уехать домой. Я очень устал и чувствовал себя ужасно глупо.

— Дон Хуан! — кричал я. — Дон Хуан!

Но его и след простыл. Я взбежал на вершину другого холма. Дона Хуана не было. Так я бегал довольно долго, но дон Хуан как сквозь землю провалился. Тогда я пошел к тому месту, где мы расстались. На миг у меня появилась иррациональная уверенность, что дон Хуан сидит там и потешается над моей непоследовательностью.

— Какого черта я здесь делаю? — громко спросил я.

Но потом понял, что мне остается только одно — продолжать. Я действительно не знал, как вернуться к машине. Дон Хуан так часто менял направление, что общей ориентации по сторонам света было явно недостаточно. Я боялся заблудиться в горах.

Я сел на землю и впервые в жизни испытал странное ощущение — вернуться к исходной точке, откуда все началось, не было никакой возможности. Дон Хуан говорил, что я всегда хочу иметь отправную точку, которую я называю началом, хотя на самом деле начала не существует. Там, в горах, я почувствовал, что он имел в виду — это выглядело так, как если бы отправной точкой всегда был я сам, как если бы дона Хуана никогда в действительности там не было, и когда я начал искать его, он стал тем, чем и был в действительности — мимолетным образом, исчезнувшим за холмом.

Я услышал мягкий шелест листьев, и меня окутал странный аромат. Ветер ощущался, как давление на глаза, своего рода осторожное жужжание. Солнце почти коснулось плотных облаков над горизонтом, похожих на ленту густо-оранжевого цвета, и исчезло за покрывалом низких туч. Спустя мгновение оно появилось под ними — малиновый шар, плывущий в тумане. Казалось, что солнце борется, стараясь добраться до клочка голубого неба, но тучи не дают ему на это времени. Потом оранжевая лента облаков и горы поглотили его окончательно.

Я лег на спину. Мир вокруг меня был настолько неподвижным и безмятежным, и в то же время настолько чужим, что я почувствовал какую-то подавленность. Плакать не хотелось, но слезы потекли сами собой. Несколько часов я лежал, не в силах подняться. Подо мной были твердые камни, в том месте, где я лежал, не было почти никакой растительности, хотя повсюду вокруг росли кусты и сочная трава. Я видел кроны высоких деревьев на холмах к юго-востоку от меня.

В конце концов стемнело. Я почувствовал себя лучше. Фактически я был почти счастлив. Для меня сумерки всегда были более взращивающими и защищающими, чем жесткий свет дня.