Отдельные виды обязательств в международном частном праве

В четвертой части Венской конвенции содержатся заключительные положения, касающиеся порядка присоединения к ней, ее действия на территории государства, имеющего две или более территориальные единицы с самостоятельными системами гражданского права, оговорок, денонсации Конвенции и др.

В целом Венская конвенция носит диспозитивный характер. Устанавливая единообразный режим правового регулирования договора международной купли-продажи товаров, она в то же время дает сторонам возможность отступать в контракте от любого из ее положений или изменять условия его действия. Более того, сторонам предоставлено право договориться о полном исключении применения Конвенции к их отношениям (ст. 6)[40]. Единственным исключением из правила о диспозитивности норм Конвенции является требование ст. 12, посвященной форме контракта. В ней установлены специальные правила для случаев, когда в силу ст. 96 Конвенции договаривающееся государство, законодательство которого требует, чтобы договоры купли-продажи заключались или подтверждались в письменной форме, сделало заявление о неприменении любых положений Конвенции, допускающих иную форму заключения, изменения или прекращения соглашения сторон.

За истекший период действия Венской конвенции выработалась обширная практика ее применения. Исследованию этого акта, толкованию положений, определению соотношения ее с другими правовыми актами, применяемыми в регулировании международной торговли, посвящены труды многих ученых и специалистов-практиков из разных стран[41].

По ряду вопросов, связанных с применением Венской конвенции, в доктрине и на практике высказываются различные точки зрения. К их числу относится, например, вопрос о согласовании сторонами контракта условий об исключении применения Конвенции к их отношениям. Речь идет об организациях, на которые в силу ст. 1 Конвенции распространяется ее действие, но они предпочитают воспользоваться положением ст. 6 Конвенции, дающим им право исключить ее применение.

Некоторые авторы полагают, что воля сторон в таких случаях должна быть четко и недвусмысленно выражена в заключенном ими контракте путем внесения в него условия о неприменении к их отношениям Венской конвенции 1980 г.[42]

В практике международных арбитражных судов можно наблюдать неоднозначный подход к решению подобных вопросов. Так, при рассмотрении МКАС нескольких дел, в которых стороны согласовали в качестве права, применимого к их отношениям, действующее законодательство Российской Федерации, арбитражный суд приходил к выводу, что стороны таким образом выразили свое намерение исключить применение Венской конвенции, и разрешал споры в соответствии с нормами внутреннего законодательства России[43]. Иная точка зрения по данному вопросу была отражена в ряде других решений[44].

Справедливой представляется позиция В.А. Кабатова, полагавшего, что стороны, употребляя в своем соглашении о применимом праве термин «законодательство», а не «право», скорее всего, не имеют в виду исключение положений международного договора, а делают это либо по небрежности, либо по неосведомленности[45].

В тех случаях, когда по соглашению сторон или решению суда признавалось применимым российское право (т. е. использовалось более широкое понятие, чем «законодательство»), арбитражный суд, исходя из того, что нормы Венской конвенции являются частью российской правовой системы, применял их, а нормы российского гражданского законодательства – лишь субсидиарно (основываясь на п. 2 ст. 7 Конвенции)[46].

Бельгийский профессор Х. ван Хутте, касаясь возникающей в подобных случаях проблемы, пишет, что выбор национального права не может считаться автоматически подразумевающим применимость Венской конвенции, поскольку она является частью этой правовой системы. Намерение сторон необходимо выводить из обстоятельств дела. Эта позиция была выражена в ряде решений, принятых судом МТП[47].

Ссылка в контракте на национальное право третьей страны может быть истолкована как их желание вывести свои отношения из подчинения Венской конвенции, которые при отсутствии такого условия находились бы в сфере ее регулирования. Некоторыми авторами было высказано мнение, что в тех случаях, когда стороны, чьи коммерческие предприятия находятся в государствах – участниках Конвенции, избирают право государства – не участника Конвенции, должно применяться именно избранное сторонами национальное право, а Конвенция – лишь в субсидиарном порядке для восполнения пробелов в национальном праве[48].

С этой точкой зрения можно согласиться, поскольку выбор сторонами в качестве применимого к их отношениям права третьей страны можно истолковать как их желание вывести свои отношения из подчинения Венской конвенции, которые при отсутствии такого условия находились бы в сфере ее регулирования.