Отдельный 31-й пехотный

— А то! Кто еще может над тобой шутки шутить? Ты у нас теперь Неуязвимый Отшельник, победитель Свежевателя и муж Тигрицы Страны Голода!

— А ты откуда знаешь? — удивляюсь я, следуя за твердой рукой княжны.

— Я с твоими плоскодонками из Ся вчера весь вечер проговорила! — улыбается она: — должна же я знать какие у тебя предпочтения в постели! А ты с ними оказывается еще и не… слушай, если какие проблемы с амурными делами — ты мне скажи, не скрывай, я лучших специалистов в столице найду! Вылечим!

— Гулька! Ты!

— О! Начинаешь вспоминать, а?

— Паразитка!

— Нее, так ты меня еще не называл… все, пошли, Герой Фронтира. У тебя впереди самая страшная битва. Да не трясись ты так, это ж семья. Сто лет тебя не видели. Пошли, пошли… — она тянет меня за рукав и мы — идем.

— Вот! — радостно выдыхает она, останавливаясь и буквально втаскивая меня за собой к столу, за которым чинно сидят и общаются между собой мужчины и женщины из высшего света: — папенька! Я Володю привела!

— О? — один из мужчин поворачивается ко мне, за ним все остальные. У того, который повернулся — лицо римского императора с серебряной монеты или мраморной статуи — волевой подбородок, прямой нос, глубокие и выразительные глаза. Вокруг глаз — паутина морщинок, которые становятся видны, когда он щурится, вот как сейчас.

— Володя! — говорит он и встает из-за стола: — а ну-ка иди сюда, я на тебя погляжу! Еще больше стал, я гляжу. В плечах раздался и если то, что мне тут про тебя Гуля рассказывает хоть на четверть правда, то настоящим героем стал. — он обнимает меня, отступает на шаг и еще раз осматривает с головы до ног: — Хорош! Хоть сейчас женить можно!

— Володя! — раздается второй голос. Женский. Пожилая женщина с ярким макияжем на сухой коже и четкими чертами лица — машет мне рукой, подзывая к себе: — а иди сюда, племянничек, почему тетушку не приветствуешь, а ну — целуй! — и подставляет свою щеку. Я — целую и бормочу невнятное оправдание.

— Полина! Да оставь ты парня в покое, не видишь, он еще в себя не пришел. Пять лет на Восточном Фронтире, как не одичал то еще! — говорит мужчина. Тем временем я припоминаю все, что успел выспросить у Пахома про свою семью. Итак, мужчина с волевым подбородком и паутиной морщинок возле глаз — Борислав Светозарович Зубов, отец Ай Гуль. Женщина с впалыми, сухими щеками — его жена, Полина Иринчеевна. Борислав Светозарович — брат моей мамы, которая в девичестве тоже Зубова была, но вышла за моего папу, Григория Константиновича Уварова. Так что я — их племянник, а росли мы с Ай Гуль вместе — то есть на лето нас всех в родовое имение Зубовых привозили, там мы каждое лето и проводили… откуда такая тесная связь. Но… это не все. У моей мамы два брата и две сестры. Борислав — старший. Потом — моя мама. После нее — еще один брат, Богдан. Потом — две младшие сестры, Светлана и Синтия. И… все они женились или вышли замуж. У Богдана Светозаровича жена — Людмила Руслановна, от брака — двое детей, мальчик и девочка… то есть мои двоюродные. Забыл имена. У самого Борислава от брака с Полиной Иринчеевной — тоже двое детей, Ай Гуль и Анна, но есть двое детей Полины Иринчеевны от предыдущего брака, старшая — Тамара Александровна и младший — Дормидонт. В отличие от старшей сестры он отчество поменял. Направил официальное прошение в Департамент Гражданских Состояний и отчество поменял и фамилию, полностью стал Дормидонт Бориславович Зубов. Поговаривают что из-за наследства… но кто ж его знает. Если коротко, то у моей мамы — два брата и две сестры и у всех у них есть мужья и дети. Уже ого. То есть в ближайшей родне со стороны матери у меня человек шестнадцать. Нет, стоп, у меня же еще племянники есть — дети сестер и братьев моей мамы тоже постарались на ниве размножения…

И это только с материнской стороны. Ай Гуль про папиных родственников мало что сказать могла, все-таки у нее другая сторона, сторона Полины Иринчеевны, но заметила что Уваровы — тоже довольно многочисленный род, хотя и с несколько спорной репутацией.

— Ну, садись, садись. — приглашает меня Борислав Светозарович: — расскажи нам что ты там за дела натворил на Восточном Фронтире, что мне аж письмо от губернатора пришло с просьбой. Неужели и там накуролесил?

— Папенька! — встревает Ай Гуль, нервно обмахиваясь веером: — Володя Прорыв закрывал! Вместе с Муравьевым!

— А. Николай Николаевич. Помню, как же. Замечательный стратег. Умнейший человек, но немного авантюрист. — кивает Борислав Светозарович и поворачивается к своей жене: — дорогая, помнишь Николая Николаевича?

— У Николеньки и Августины сын Академию с золотой медалью и грамотой от августейщего лица закончил, как же помню. Золотая медаль, седьмой ранг магии, сейчас заместителем министра работает, женился на такой справной девчушке из хорошего рода. Такая, скромная и тихая, никаких скандалов вокруг нее… а между прочим — восьмой ранг! И детишки у них уже пошли… старшего уже в гимназию с магическим уклоном отдали… — замечает Полина Иринчеевна: — такая хорошая семья! Правда дочурку у Муравьевых жалко, такая трагедия…