Отдых отставного инспектора

К пассажирам этого проклятого теплохода, которые причисляют себя к сильным мира сего, относится и сэр Эдвард Ролль, член парламента. Не знаю, какую миссию он выполняет в парламенте, но судя по тому, как он подчеркивает свою принадлежность к правительству, очевидно, он не играет там никакой роли. Ходит на задних лапках перед начальством, протирает штаны на заседаниях, и только здесь, среди людей далеких от политики, он расправляет грудь, каждым словом и жестом подчёркивает необыкновенную значительность своей персоны. Впрочем, вся политическая важность, которую он на себя напускает, не мешает ему ухлестывать за Шарлоттой Симпсон, пожилой, вероятно, весьма богатой, леди. Поскольку внешность её может скорее отпугнуть, чем привлечь мужчину, привлекательны, видимо, только её капиталы. Хоть она и строит из себя престарелую девственницу, тем не менее, ухаживания сэра Эдварда ей весьма приятны. Эта типичная чопорная англичанка иногда очень мило улыбается члену парламента.

Вот про полковника Самуэля Тейлора ничего не могу сказать, кроме того, что бросается в глаза его исключительная военная выправка и галантность по отношению к дамам. Да, он, как и все на этом теплоходе, стремится завести роман. Видимо все мужчины, попадая в обстановку безделья и отдыха, считают, что в первую очередь, необходимо завести мимолетный романчик с какой-либо дамой, да и дамы в той же обстановке не препятствуют их стремлениям. Предмет его увлечения — настоящая красавица, мисс Корнелия Эшби. Что ни говори, а она великолепна! Изящное нежное лицо, каштановые волосы, ниспадающие на плечи, и зеленые, как у кошки, глаза под длинными, черными ресницами. Думаю, её взгляд сводил с ума не одного почитателя женской красоты, в этом взгляде есть что-то таинственное и мистическое, в средние века её наверняка бы сожгли на костре как ведьму. Даже сэр Патрик Горнер, владелец гостиницы в каком-то захолустье, постоянно сопровождаемый своей женой Джулией, смотрит на неё так, как будто бы хочет сказать: «Не будь рядом этой мегеры, которая считается моей женой, из нас вышла бы прекрасная пара», конечно, если при этом сэру Патрику удалось бы сбросить лет, этак, пятьдесят.

Из представительниц прекрасного пола в нашей компании есть ещё одна, мисс Генриета Лопиталь, владелица цветочного магазина. Настоящая блондинка (именно настоящая, хотя нынче в моде, в основном, блондинки химические), она по-своему прекрасна и, пожалуй, не уступит мисс Корнелии. Внешняя простота её весьма обманчива, за скромными манерами угадывается властная и своенравная натура. Она тоже не остается без внимания, принимая ухаживания некого Питера Лорана, мелкого торговца, кажется, подержанными автомобилями. Профессиональное чутьё подсказывает мне, что деньги он зарабатывает больше мошенничеством, чем торговлей.

Сегодня, как обычно, все мы собрались на ланч в небольшом, уютном баре. Вся эта компания уже успела мне надоесть, каждый раз одни и те же разговоры, передаваемые шепотом сплетни друг о друге, политические споры и прочая разная чепуха.

Я сидел перед яичницей с ветчиной и бокалом бренди, наслаждался едой и видом бескрайнего морского простора. Я наливал очередную порцию в успевшую уже опустеть посуду, в то время как мисс Корнелия, отделившись от своей компании, направилась прямо ко мне. Меня это заинтересовало, однако не на столько, чтобы отвлечь от столь важного занятия. Я продолжал наполнять бокал, следя за игрой света на стенках бутылки. Краешком глаза я посмотрел на подходящую к столику мисс Корнелию, сейчас она приблизится, откроет свой прелестный ротик и в один момент разрушит эту неповторимую идиллию, исчезнет звук наливаемого напитка, прекратится игра света на стекле, всё станет вновь обыденным и скучным.

Мне стало бесконечно жаль себя, как когда-то бывало в школе, когда учитель вытаскивал из-под парты мою любимую книгу и ставил двойку за невыученный урок. Она надвигалась на меня, сияя своей неотразимой улыбкой, медленно и неотвратимо, как надвигается локомотив на пьяного, безмятежно уснувшего на путях.

— Добрый день, инспектор, — произнесла мисс Корнелия своим мягким, вкрадчивым голосом, — позвольте спросить, почему Вы так упрямо избегаете нашей компании?

Я изобразил на лице нечто вроде улыбки, похожей на улыбку человека, надкусившего кислое яблоко.

— Во-первых, мисс, не стоит называть меня «инспектор», не забывайте, что я уже в отставке, потом, это слово создает впечатление, что меня вот-вот вызовут на допрос обвиняемого или того хуже, поднимут ночью с постели и заставят мотаться под дождём по сырым лондонским улицам в поисках улик. Во-вторых, я вовсе не избегаю вашей компании, просто я не хочу своим скучающим видом портить настроение столь изысканного общества.