Отдых по двойной цене (СИ)

Это сейчас я понимаю, что он давил на больные точки. Быстро увидел все мои сомнения и проблемы. Пусть ему и не была знакома вся ситуация, но он интуитивно нащупал слабости. До сих пор поражаюсь этой его способности. Володя был прирожденным манипулятором, с хорошо развитой интуицией или скорее способностью быстро оценить ситуацию и продумать несколько вариантов, а словами оценить самый жизнеспособный путь общения с выгодой для себя. Но тогда я видела в нем взрослого мужчину, который знал больше меня и явно пытался помочь.

— Я сам был в подобных ситуациях. Вроде искренне хочешь помочь, а на деле получается, что ты не помогаешь, а только мешаешь людям самостоятельно измениться или найти решение. К тому же ты не нянька и имеешь права на отдых.

— Не знаю получится ли у меня освободиться вечером, — ответила я, думая над его резкими словами. При этом я не понимала, что проиграла. Володя не мог не дожать меня из принципа.

— Получится. Я за тобой заеду в восемь вечера, — сказал он. — И никаких отговорок слушать не хочу. К тому же я тебе предлагаю лишь танцы и ничего более. А сейчас мне пора.

Он ушел. Вот просто так встал и ушел. Как будто все было решено. Как будто я согласилась. Наглый тип? Вроде нет. Я в нем не видела желание самоутвердиться или добиться своего любой ценой. Мне тогда показалось, что он хотел сделать, как лучше для меня. Этакий добрый человек, которому было скучно, вот он и решил мне помочь.

Если честно, то я растерялась тогда. Не знала, что надо быть увереннее. Твердо говорить нет. Да и мне же хотелось приключений. Пусть это приключение совсем не напоминало мечту, а мужчина не походил на принца, но у него же была женщина. Вряд ли он искал знакомств. К тому же сам говорил, что ему скучно.

Короче, я была наивной и глупой, не понимая, что люди просто так ничего не делают. А если что-то и делают, то лишь в своих интересах. И хорошо, когда свои интересы совпадают с другими. Тогда все в плюсе. И тогда все говорят про душевную доброту и искренность. Все же общение с Володей и Кириллом меня испортили. Выбили наивность. Но тогда я еще верила в сказки. Верила в любовь и искренность, не понимая, что любовь есть, но это такое проходящее чувство, что не стоит о нем даже думать.

Опять я отвлекалась. Просто, когда все это вспоминаешь, то так и хочется себя ударить по лицу. Вот почему я была такой наивной? Почему верила всему, что слышала и видела? Ведь было то мне тогда двадцать два года. За плечами хоть какой-то опыт жизни. А на деле прям дитя дитем, которая только и говорила, что взрослая, а на самом деле такой не была. Одно время я даже злилась на себя. Ведь если бы вернуться в то время, то я бы все сделала иначе. Сейчас же я была умнее. Но если бы не то время, я бы не повзрослела. Не стала бы собой. Тут, конечно, был тоже спорный вопрос, только эту тему пока поднимать мне совсем не хочется.

Вернемся же к воспоминаниям. Володя ушел. Ваня наелся и теперь хотел пойти на площадку. Ира клевала носом. Я же возвращаться в номер совсем не хотела. Меня всегда пугали ссоры родителей. Мне не нравилось, когда люди ругаются. Всегда появлялось желание провалиться сквозь землю.

Вот вышла мама. Нашла нас. Погладила по голове Ваню. Взяла Иру, чтобы отнести ее в номер. Я собрала порции родителей и отнесла их в холодильник на нашу полку. Помыла ложки с вилками и кружки.

Отпуск начался. Только радости от этого отпуска я не чувствовала. Захотелось пойти окунуться. Просто нырнуть в воду озера и забыться. Но вместо этого я пошла в номер. Маме нужна была поддержка.

Папа куда-то ушел. Мама уложила Иру и Ваню. Пообещала, что вечером мы пойдем и на площадку и за мороженым. Что все будет хорошо. Все устали. Ваня уснул вместе с Ирой. Мы же с мамой пошли разбирать сумки и чемоданы.

— У нас все так плохо? — спросила я. — По деньгам?

— Мы сейчас живем в кредит. Твой отец не хочет работать. Не то, что не может, а не хочет. Вот ему нравиться лежать пузом к верху и ничего не делать. Сейчас надо крутиться, чтобы чего-то добиться, а ему нужно, чтобы на блюдечке принесли прожевали и в рот положили. Я вначале думала, что у него депрессия. Усталость. Но сейчас я вижу, что ему просто на нас плевать. Он сел на мою шею и свесил ноги. Как будто я лошадь. Но я же не лошадь! Я женщина, про которую он забыл. Да, у нас по деньгам все плохо. Я надеялась, что мы отдохнем. Откроется второе дыхание как у меня, так и у него. Но он…

Мама села на кровать и расплакалась. Я обняла ее. Мне было больно за нее. За то, что ей так тяжело приходиться. Что она была одна с проблемами. Еще к этому прибавлялось мое чувство вины, что я ей мало помогаю. Так и хотела ей сказать, что сейчас я выйду на работу и станет легче. Что на следующий год Ваня пойдет в школу. Что Ира подрастет…

— Зря я его вернула. Нужно было отдать этой суке и не маяться. Но так обидно было, что он ей достанется! Мы же столько лет прожили вместе и тут все делить. Добиваться алиментов. Унижаться. И что я получила сейчас? Увальня, которому я не нужна. Как же обидно! — прошептала она, сквозь слезы.