Отдых с замурчательными осложнениями (СИ)

Мое молчание нервировало пугливого пленника, и он притих.

— Сколько вам лет? — неожиданно спросила я.

— Лет? — чешуйчатые морды удивленно переглянулись. — Странное наречие. Увлекаешься другими расами?

Я спохватилась, что ляпнула что-то компрометирующее, сразу поправилась:

— Сколько вам канун? — но эвгер вцепился в меня мертвой хваткой двух голов.

— Где ты его узнала?! Какой у тебя класс исследователя? Где числишься? Кто куратор? Знает ли он о грядущем исследовании…?

Поток вопросов обрушился меня, и я, не зная, как отвечать, чтобы не подставиться, попятилась от клетки.

— Не уходи! — хором заголосили две головы. — Мы найдем общие интересы! Только скажи, что за исследование! Не томи! Иначе мы умрем! От любопытства! Неужели ты, исследователь, не понимаешь нас, исследователей! Это же наша жизнь!

Я продолжала пятиться, и тогда эвгер от отчаяния ринулся вперед — вцепился лапами в световые прутья и заныл двухголосьем:

— Ну скажи! Скажи, жестокая! Мы же скоро умрем и никому! Никому не выдадим твою тайну! Потому что не успеем!

Он отчаянно умолял, однако не сохранить ему жизни, а раскрыть тайну исследования. И мне почему-то стало жаль любопытного пленника.

— Цыц! — шикнула на него.

Он притих, ожидая чуда. А я, вместо того чтобы разболтать секрет или выслушивать нытье, спросила:

— Есть хочешь? Или сначала клетку почистить? Попахивает.

Эвгер вскочил, возбужденно забил хвостом по полу.

Тогда я предположила, что, возможно, хотя бы общение у нас получится. Пусть не сразу, но шанс имелся.

***

Мрархи застали нас, поедающими сочные овощи, выращенные в ДНКа оранжерее, и мило беседующими о разнице времяисчисления разных галактических рас.

— … Как измерять и сравнивать время, если оно замедляется в разных точках пространства?

— Корректно ли сравнение?

— Все относительно…

— Не забывай, оно может быть и отрицательным!

В основном говорил эвгер, споря сам с собой, а я просто наслаждалась его (их) знаниями. Пусть не всегда улавливала нить рассуждений — так быстро они приводили доводы и перескакивали с одного на другое, идеально понимая вторую голову, зато наблюдать за их спором — одно удовольствие.

Размышляя, пленник гордо и чинно расхаживал по клетке, махал лапами, шипел на свою вторую голову, иногда пытался стукнуть ее хвостом.

Та сопротивлялась, пыталась в ответ привести «весомый» хвостовой довод первой голове, и тогда их общее тело лишалось равновесия и падало.

Я смеялась, эвгер продолжал забавно ссориться сам с собой, и мы так увлеклись, что не заметили появления мрархов.

— Ой, — поздно спохватилась левая голова пленника и захрипела, подавившись реднотой, которой я его угостила.

Вторая голова полуприкрыла остекленевшие глаза. После чего эвгер упал на спину и затих.

— Сдох, — делано-строго проворчал Лейн, подходя ближе и оглядывая смущенную меня и затихшего врага.

— Зато секрет никому не расскажет, — фыркнул Карс, подыгрывая брату. И эвгер тут же жалобно отозвался:

— Да не знаем мы его! Но, может быть, — две пары желтых глазок с надеждой заморгали, — расскажете? Без утайки?!

— Это секретная миссия! У тебя нет доступа! — зашипел грозно Карс.

Но эвгер не отступал. И по его заинтересованному виду я поняла: он попался. Исследовательское любопытство настолько велико, что охота ему пуще неволи.

Еще долго Карс и Лейн пугали эвгера санкциями, последующими за разглашение секретной миссии.

Зато эвгер подписал бумаги, гарантирующие сохранение секретности, поклялся, что не держит на мрархов зла; что все былое — не более чем недоразумение, и теперь они работают над общим делом.

Конечно, я не очень-то верила, что болтливый ящер сохранит тайну, однако потом она будет и не нужна, поэтому жалостливо заглянула в глаза мрархам, и они великодушно разрешили поведать невероятную тайну человеческой расы…

***

Невероятной тайны, конечно же, не было. Однако ее стоило придумать, чтобы увидеть счастливого эвгера, увлеченно работающего над изучением человеческой ДНКа.

«Гость» умный, талантливый, вот только полного доверия не заслуживал, но продолжать мучить его теснотой я не хотела, поэтому значительно расширила площадь клетки. Потом стала подумывать: может быть выпустить его? Но уже скоро убедилась — проныру всегда, каждую секунду надо держать под контролем, ибо он сует свои морды во все да не по разу, и хорошо, если, проводя исследование, не разберет технику на атомы.

Особенный жгучий интерес у него вызвала наша компактная, меняющая размер по мере необходимости, оранжерея.

Поначалу эвгер не верил, что сладкие, сочные плоды выращены на небольшом космолете, и упрямо тряс мордами.

— Нет, нет, нет! Это невозможно!

— Возможно, но не в ваших минимальных размерах, — уточнил Орнун.

— Одна ДНКа камера сопланетарного Каорийского музеума — продвинутая модель — занимает просторнейший этаж! А у вас что?! — поддерживая «брата», Нур скептично оглядел каюту.

Гордясь подарком посла Виска, я продемонстрировала чешуйчатому упрямцу возможности оранжереи и… лишилась покоя, потому что он загорелся желанием приобрести такой же для музеума. Да если бы я только знала, что за этим последует!