Отдых с замурчательными осложнениями (СИ)

— Я уже согласен простить эвгеру провал в опытах, лишь бы не рисковать тобой, — вздохнул Карс.

Терпение Лейна закончилось, и он приказал:

— Все, Малышка, хватит! Бегом в медкамеру!

— Да ничего же не произошло! — уперлась я.

— Уверена?!

— Да!

Ничего со мной не происходило. Разве что сидеть без дела устала. Мрархи рядом, хотелось прижаться к ним, уткнуться носом в плечи и насладиться их запахом, который очень уж привлекателен… и силен…

Мне казалось, это мои естественные, обыденные реакции. Попусту беспокоить взволнованных, напряженных до предела мрархов я не хотела, поэтому промолчала, а потом, когда сообразила, что влечение слишком необычное, навязчивое, стало поздно.

— Солька?! — Карс наклонился и вгляделся в мое взволнованное лицо.

Но теперь, уверенная, что план эвгера действует, я не могла прервать опыт — его надо довести до конца, понять, как цепочка паразита будет действовать на верийцев. А как только признаюсь, что он во мне — Лейн подхватит меня, как пушинку, и отнесет в медкамеру — очищаться.

— Карси! Началось! Действуем по плану! — Лейна так просто не провести. Он просек мое состояние и бросился меня спасать. Однако едва подошел — я ощутила силу его сильного, мускулистого тела, и на меня нахлынула волна желания.

— А-а! Больно! — вскрикнула я, хотя мне ни капельки не больно. Лейн тут же разжал руки — чем я и воспользовалась: одним движением деактивировала костюм, обнажилась, соблазнительно изогнулась и… постаралась сделать все, чтобы мрархи позабыли о своем плане и показали мне всю силу их проснувшегося зова.

— Малышка! — попытался образумить меня растерявшийся Карс.

В ответ я оглядела его огромный пах, такой же у Лейна и возразила:

— Какая разница: сейчас или на четверть уны позже идти в мед камеру? Я же в порядке! — и чтобы соблазнить братьев, изо всех сил прогнула спинку.

Внутренняя борьба в мрархах шла нешуточная. Они хотели меня, глазищами жадно скользили по моим изгибам, и я чувствовала, что сейчас важно не спугнуть их силой нахлынувшего желания.

Но как же трудно сдерживаться! Мрархи медлили, а я дико возбуждена, жажду феерических чувств, хочу их до зубного скрежета. От вспыхнувшего желания забывала дышать. До дрожи хочу касаться, ласкать, лизать их мускулистые, сильные тела! Нутро скручивает так, что вот-вот потеряю сознание.

Никто и ничто не заставит меня сдаться! А поднять на меня руку мрархи не посмеют!

Карс уже согласился, только Лейн, упрямец, не спешил поддаваться. И качества самца, такие как решительность и твердость, делали его особенно желанным, привлекательным.

Зашкаливающие эмоции пугали до одури, но эйфорию, восторг, что предчувствовала от грядущего соития, невозможно описать. От него невозможно отступиться — предвкушение ярчайшего оргазма манило, дурманило, лишало здравого смысла, подавляло, делая рабой похоти.

— Вот же зануда! — прорычала я. — Хочу всего-то сравнить!

Лейн же прежде всего заботился о моей безопасности и начал аккуратно, как можно нежнее, подталкивать меня грудью к распахнутой медкапсуле, что высилась позади. А я не хотела в нее! Я хотела Лейна! Сейчас и немедленно!

В ярости и нетерпении мое тело напряглось и, сама не ожидая от себя, я прыгнула на Лейна, не сводившего с меня хмурых глаз. Сбила его с ног, уронила на пол.

Карс, наблюдавший за нами, замер с открытым от удивления ртом.

— Сейчас же! — зашипела я взбешено, взмахнула рукой и когтями разорвала костюм старшего мрарха.

Как же он злил! У самого член стоял, топорщил ткань, желание пылало в его глазищах, а он, вместо того чтобы помочь мне, отлюбить, отыметь, доказать, как сильно любит, упрямится. Мр-р-а!

Только я не рассчитала силу, с которой полоснула по широкой, такой соблазнительной, сильной груди. Костюм разорвался, на краях ран проступила кровь Лейна. Ее много. Но брачный ритуал лишь сильнее подхлестнул меня, и я начала царапать его тело, разрывая одежду на тонкие полоски.

— Ты мой! Я хочу тебя! Хочу! — рычала ему в лицо, и моя ярость разбудила в Лейне того самого дикого, черного мрарха, которого я увидела во льдах.

Возбужденный до предела, он огласил космолет утробным, низким рыком, от которого у меня волоски поднялись дыбом, свело живот от болевого спазма, однако… Лейн по-прежнему продолжал лежать на спине!

Ну, нет! Так не пойдет!