Отдыхать, так по-божески!

Когда богине требовалось куда-нибудь незаметно улизнуть, она приезжала «на примерку туалета» и, исчезая из дома портнихи, спокойно отправлялась по своим делам. Амбалы-охранники Курт и Винсар служили достойным препятствием для всех личностей, жаждущих немедленного общения с принцессой. А сын Мариан – Сью – такой же худой, как мать, юркий постреленок, старательно составлял список этих персон, чтобы потом вручить прекрасной богине в обмен на ее улыбку и монету.

– Вас сильно беспокоили? – спросила Элия, забирая у манекена справа свой плащ, подбитый лучшим мехом грайшилы, и натягивая легкие кожаные перчатки тончайшей выделки, которые покоились на столе в качестве дополнительных доказательств светлейшего присутствия.

– Драк не было, – поведала женщина и крикнула неожиданно сильным голосом: – Сью!

Через пару секунд появился растрепанный, как воробей, и темный, как цыганенок, мальчишка с листком бумаги в руке и пером за ухом.

– Что, ма? – с порога бросил он, но, увидев принцессу и незнакомого мужика, перепуганно затараторил, прожигая Связиста гневным взглядом и сжимая в кулаки перепачканные чернилами ладошки:

– Ваше высочество, почти все было тихо. Курту с Винсаром даже поразмяться не дали, так, мелкота всякая шлялась… А как этот сюда пролез, я, клянусь Нрэном, не знаю. Может, через заднее окно? Так оно узкое…

– Успокойся, он пришел со мной. – На губах принцессы мелькнула улыбка.

– Ей-ей, парень, так оно и есть, – ухмыльнувшись, подтвердил Связист и подмигнул Мариан. – Через окна я, как правило, не вхожу, правда, иногда приходится выходить.

Портниха стрельнула в спутника Элии глазками и снова прыснула.

– А-а-а, – сказал паренек, сделав вид, что все понял, и с поклоном протянул богине листок бумаги, который притащил с собой.

– Спасибо, малыш, – кивнула принцесса и бегло проглядела список лиц, жаждущих срочной встречи с ней. Ничего интересного там, как и следовало ожидать, не нашлось.

Закончив чтение, она одарила мальчишку мелкой монеткой и потрепала по лохматой голове. Сью расплылся в блаженной улыбке.

– Прекрасного дня, Мариан, счастливого Новогодья, – попрощалась богиня и направилась из приемной в прихожую. Связист подмигнул, послал напоследок модистке воздушный поцелуй и последовал за Элией.

Кивнув Курту и Винсару, застывшим на страже у дверей мастерской Мариан, Элия вышла на улицу. Ее карета, запряженная четверкой вороных, стояла почти у самых дверей.

Помогая принцессе забраться в экипаж, Связист мельком глянул на мастерскую Мариан и только покачал головой. Огромное двухэтажное здание из белого кирпича с большими окнами и красивым высоким крыльцом с витыми перилами само по себе было неплохим вложением капитала. Элегантная, но почему-то сразу бросающаяся в глаза вывеска «Дом Мариан» и иголка с тремя катушками ниток под надписью – для особо тупых или неграмотных – четко определяли его назначение. А к этому зданию было пристроено еще одно, чуть поменьше: галантерейный магазин «У Мариан», оформленный в том же стиле. «Да, дама Мариан неплохо поставила свое дело», – решили про себя Силы, довольно много времени проводившие среди людей и оттого имеющие возможность дать вполне адекватную оценку их делам. Тут же, отбросив все мысли о черноокой модистке, слишком худощавой на его вкус, Связист залез в карету вслед за Элией и откинулся на бархат подушек. Едва дверь закрылась, кучер щелкнул языком, и карета сорвалась с места.

В городе царил тот же переполох, что и в замке. Спешили куда-то сотни гонцов, разносчиков, посыльных; суетились торговцы-лоточники, чье поголовье, казалось, увеличилось втрое; бряцали оружием суровые воины – верная примета того, что вернулся из похода Нрэн; гулящие девицы с ошалелым видом толклись на улицах; простолюдины из провинции, приехавшие в город за гостинцами для семьи, зевали по сторонам; отчаянно матерясь, в этой сутолоке пытались продвигаться горожане познатнее, умудрившиеся на свою беду или по глупости выбраться из дома без помощи наемного экипажа. Улицу вдобавок просто запрудили кареты знатных особ и конные. Крики торговцев, смех, ржание лошадей, ругань, чьи-то вопли об отдавленных ногах проникали сквозь надежное звукоизолирующее заклинание. Не говоря уже о мысле-криках, фонящих так, что даже богиня с трудом удерживала их вне своего сознания. Гомонящая толпа слегка раздражала Элию. Впрочем, не настолько, чтобы использовать сонные чары массового поражения, как когда-то поступила одна уставшая от общества фея. Связист, напротив, с искренним интересом глазел по сторонам, получая удовольствие от созерцания буйного человеческого моря.

Ушей принцессы достигла разбитная песня. Звуки, издаваемые сильным, хорошо поставленным и знакомым баритоном, легко перекрыли весь уличный шум. Через десяток секунд к первому баритону присоединился второй, такой же мощный, но несколько менее музыкальный. И мужики грянули на пару:

У моей подружки

Груди, как подушки,

Бедра, как перина,

Хороша дивчина…