Отдыхать, так по-божески!

Делать нечего, стараясь быть вежливым, Арванталь повернулся к эльфу, чувствуя легкий аромат мяты и дуба, исходящий от Дивного и всмотрелся в его серые глаза с вкраплениями сияющих темно-серых искр. Невольно юноша подумал, если действительно этот эльф Эльронд настоящий и его мать существовала, то она была права. Чем дольше Элегор смотрел в завораживающую глубину больших миндалевидных глаз, тем труднее ему было отвести взор от их бесконечности, в которой, медленно кружась в водовороте, падали и падали серые мерцающие звезды.

— В моих глазах звезды, но и ваше имя тоже суть отражение сути, — все с той же задумчиво-мечтательной улыбкой пропел эльф, ласково кладя руку на локоть герцога. — Ар" виан тиаль — льдистый меч. Вот истинное имя того, кто встал на защиту света в мирах, своей жизнью и делом служа щитом всему благому и мечом, разящим мрак!

Восхитившись тем, как его псевдоним, первое, что взбрело в голову и показалось достаточно звучным, так причудливо истолковали на филологически-эльфийский лад, Элегор только молча кивнул, изображая природную скромность, и чуть-чуть отодвинулся, чтобы рука эльфа как бы невзначай соскользнула с его локтя.

А эльф все заливался соловьем:

— Как сказал в одном из своих сонетов Виодэль фаль Суан:

Встреча нежданная — сердцу словно ласка луча…

Дабы не оскорбить Дивного, Элегор автоматически кивал в такт мелодичному, поэтичному и, как свойственно эльфам, излишне образному произведению с массой метафор и даже не двойным, а, по меньшей мере, тройным смыслом, а сам все скользил взглядом по залу в надежде на спасительное чудо.

Маг Гэндальф, так незаслуженно, но весьма находчиво обвиненный принцессой Элией в создании личин духов для пары маленьких хоббитов, не подозревая об инкриминированном ему преступном деянии, уединился в укромном уголке со своим помощником и парой бутылок отличного вина. Раздобыть их не составило большого труда. Вина, доставленного на бал-маскарад из подвалов герцога, павшего внезапной жертвой жуткого демона щедрости, пока хватало с лихвой.

— Странные идеи посещают иногда герцога Лиенского, — размышляя вслух, промолвил маг, ожидая, пока подмастерье наполнит бокалы и сядет.

Гэндальф взял свой и, наклонив его, уронил пару капель на перстень с громадным сапфиром, украшающий его указательный палец. Маг усмехнулся, глядя, как в глубине перстня зарождается синий огонь, и маленькие пылающие буквы складываются в одно весьма любопытное и видимое только ему слово. Сэм спокойно смотрел на учителя, не прикасаясь к вину, и ждал окончательного вердикта.

— Чего и следовало ожидать, фиоль, — с легкой усмешкой констатировал тот, кто избрал для этого бала имя Гэндальфа.

— Да, учитель, — восторженно улыбнувшись, кивнул Сэм.

"Подмастерье" ничуть не удивился тому, что его "учитель" смог с помощью магии распознать наличие в вине настойки. Хотя теоретики чаро-травничества, маги, шпионы и целители сходились в одном — выявить наличие фиоля в любом напитке, кроме родниковой воды невозможно.

Но некоторым существам, чья божественная суть весьма специфична, не указ гении чаро-травничества, великие маги, шпионы, отравители и целители всех мастей. Божественное призвание Скользящих в Тени дает немалые преимущества и таланты, в том числе и способность определять состав любого напитка с точностью до самого незначительнейшего из ингредиентов. Не имеющие этого таланта или не способные развить его до уровня совершенства быстро соскальзывают с Тропы Тени (или их сталкивают), ибо тропинка эта очень узка, а желающих шагать по ней слишком много.

— Что ж, забавная задумка, — покрутив бокал в руках, констатировал Тэодер и поднес его к губам. Почему бы и не расслабиться? Все равно лишнего бог не смог бы сболтнуть спьяну, даже если бы очень захотел. Конечно не всего, а лишь того "лишнего", что касалось его Теневой Тропы. Еще один маленький, очень полезный талант.

— Пожалуй, надо было бы убрать этого сопляка, пока он не начал досаждать нам всерьез, — задумчиво заметил Сэм-Ментор, тоже делая глоток хоть и фиолевого, но все равно чрезвычайно вкусного лиенского вина, одного из своих самых любимых — "Золотой луч".

Купол незначительности и невмешательства — очень сильные и редчайшие врожденные чары — как всегда накрыл богов, стоило им только заговорить о серьезных делах. Те, кто не обращал внимания на мага и его подмастерье, уже и не испытывали желания смотреть на них, те, кто краем глаза наблюдал за таинственным волшебником, не заметили ничего необычного, считая что маг по-прежнему болтает со своим подмастерьем о каких-то пустяках.

— Элегор нравится Элии, — спокойно ответил Тэодер. — Пока он забавляет ее, пусть живет. Тем более, что прямо в наши дела он не вмешивается. Ты слишком порывист, друг мой.

— Да, босс, — смиренно кивнул уличенный в порывистости Ментор и вновь углубился в общение со своим бокалом. Принц даже помыслить не мог о том, чтобы спорить с Тэодером о делах. Его дело исполнять приказы, а не дискутировать об их целесообразности.