Отечественная история (до 1917 г.)

Но был институт, который ограничивал действие крестьянской «крепости» — урочные лета. «Указы об урочных годах как бы снижали значение писцовых книг», — отметил А. А. Новосельский. Это противоречие и было снято Соборным Уложением, которое признало незыблемой и постоянной крепостную зависимость по писцовым и переписным книгам и в силу этого отменило урочные годы, как противоречащие назначению писцовых и переписных книг (А. Г. Маньков). Говоря об «окончательном» прикреплении крестьян, надо подчеркнуть, что крестьяне были прикреплены еще только к земле, а не к землевладельцу, что произойдет уже в следующие столетия. В это время крестьяне обладали еще значительными правомочиями и дееспособностью.

Уложение проводило линию на смягчение и ограничение холопства, которая вполне сочеталась с установкой на консолидацию холопьего сословия. Во всяком случае, холопство занимает вполне определенное место в крепостнической системе.

Иной раз современные исследователи, рассуждая о происхождении крепостничества, имеют в виду только крестьян. Между тем необходимо помнить о широких рамках закрепостительной политики, о распространении ее и на города. XIX глава Уложения «О посадских людех» ликвидировала белые слободы на всей территории государства и прикрепляла их население к посадам. «А впредь, опричь государевых слобод, ничьим слободам на Москве и в городех не быть», — говорится в Уложении. Таким образом, устранив зависимость посадского населения от крупных землевладельцев, Уложение обложило его тяжелым государственным тяглом и поставило в прямую зависимость от государства. К городскому населению отнесены были кроме посадских людей служилые люди по прибору и корпорации торговых людей. Положение последних было более привилегированным Они обязаны были нести государственное тягло в случае наличия у них торговых и промысловых заведений на посадах, но имели право продать дворы и тем самым освобождались от тягла.

Городовое право в России во второй половине XVII в. еще не сложилось, основные направления законодательства относительно городов были проекцией крепостного права, получившего преломление в условиях города. Строй, который мы постарались изобразить на основе Уложения, можно, видимо, нарисовать более красочно и подробно, но его основа ясна: чрезвычайно сильная центральная власть и закрепощение населения.

По мнению Л. В. Даниловой, это государственный феодализм. Правда, исследовательница отмечает, что «присущий феодализму синкретизм собственности и власти в России был до такой степени видоизменен за счет усиления государственного начала, что и в прошлом, и в настоящее время некоторые ученые ставят под сомнение, а то и вовсе отрицают самый факт существования феодализма. Но коль скоро и в условиях сильного воздействия государства на общественное развитие сохранялось крупное землевладение с зависимым крестьянством — эта глубинная основа феодализма… юридически оформившуюся в России в XVII в. общественную систему следует рассматривать в виде особого типа феодализма». Полагаем, что речь должна идти не о государственном феодализме, а о российском государственно-крепостническом строе, который формируется на протяжении XVI–XVII вв. Одной стороной этого строя была сильная монархическая — самодержавная власть, а другой — закрепощение всего населения, стремление прикрепить его к земле или к тяглу.

Сила этого сформировавшегося строя станет еще виднее, если мы вспомним образы первых Романовых. Их сила явно не идет в сравнение с предшественниками, например, Иваном Грозным или Борисом Годуновым. Царь Михаил Федорович оставил о себе память необычайно мягкого и доброго человека. Он никогда не отличался крепким здоровьем, а вторую половину жизни так «скорбел ножками», что часто не мог ходить. Под конец жизни царя врачи отмечали в нем «меланхолию, сиречь кручину». Не удивительно, что он находился под сильнейшим влиянием своего отца, — волевого и властолюбивого Филарета и матери — «великой старицы» Марфы Ивановны. «Не только в государственной, но и в дворцовой, личной его жизни рядом с ним стояли лица, несравненно более энергичные, чем он, руководили его волей, по крайней мере его поступками» (А. Е. Пресняков).

Чем-то напоминает его сын — Алексей Михаилович. Историки также подчеркивают слабость его характера и влияние на него различных людей, будь то «дядька» Борис Иванович Морозов, князь Н. И. Одоевский, Никон и др. «Добродушный и маловольный, подвижный, но не энергичный и не рабочий, царь Алексей не мог быть бойцом и реформатором». Но поскольку быть реформатором все-таки пришлось, то Алексей принимает участие во всех делах, «но нигде он не сделает ни одного решительного движения, ни одного резкого шага вперед» (А. Е. Пресняков).

Патриарх Никон и церковный раскол.

Столь значительная централизация власти не могла не сказаться и на отношениях государства и церкви. Между этими силами отношения и прежде складывались не всегда гладко. Конфликты возникают уже с конца XIV в., но один из наиболее драматичных произошел при первых Романовых.