—
На кого же вы рассчитываете? Англичане ничего не могут вам дать; денег у них нет у самих, и вы разорите совершенно свои финансы, которые уже расстроены. Шведы! Если их судьба всегда такова, чтобы быть управляемыми сумасшедшим, то они ни на что не могут быть вам полезны. Шведский король сошел с ума; позаботились послать другого, чтобы ими управлять, не теряет ли Понтекорво тоже рассудок. Но подождите немного, посмотрим еще, что сделают шведы, когда вы будете в плохих условиях!.. Турки — то же. Обе эти державы не преминут ринуться на вас, лишь только представится для этого удобный случай. Вам недостает хороших генералов. Багратион еще лучший, это — небольшого ума человек, но хороший генерал. Что касается Беннигсена, уверяю вас, что я никогда не замечал в нем никаких достоинств; каким образом он вел себя в Эйлау, во Фридланде! И вот он, постаревший па пять лет (он всегда был слаб и делал ошибку за ошибкой), что же будет теперь? И зачем император Александр дал ему почувствовать, что знает его преступление... Как назначать его после этого! Он не должен был делать ни того, ни другого. Я знаю, что император Александр стал сам во главе командования армией. Почему это? Стало быть, он берет на себя ответственность за поражение? Война, это — мое ремесло, я к этому привык. Для него это не то же самое, он — император по рождению; он должен управлять и назначить генерала для командования: если он делает хорошо, наградить его, если плохо — отстранить, наказать его. Пусть лучше генерал будет ответственным перед ним, чем он перед народом, так как монархи имеют тоже ответственность. Этого не следует забывать.Потом, походив немного, подошел он к Коленкуру и, ударив его легонько по щеке, сказал:
—
Ну! Что же вы ничего не говорите, старый куртизан петербургского двора? Что, лошади генерала готовы? Дайте ему моих, ему предстоит длинный переезд.Потом, оборотясь к Бертье:
—
Александр, вы можете дать генералу прокламацию, — это не секрет.Этим кончилась моя поездка.
А. Балашов