Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры

А Симулакр меня ценит, поэтому мы с ним могли бы честно разделить время. День – его, пусть выступает в моем теле на пресс-конференциях, а ночь – моя. Ночью мне тело нужнее. Баксы мы тоже поделим. С деньгами и в темное время суток неплохо. Мне нужно всего-то полтора миллиона, чтобы восстановить Веру, чтобы отменить ее гибель. Между мной и Верой осталось что-то важное, не высказанное или забытое. А сейчас, впервые за всю историю человечества, деньги могут абсолютно все. Если хорошо подмазать старух Мойр, то они наплетут именно то, что захочет богатый клиент.

Я застыл, как «идиот в квадрате», предавшись увлекательным мыслям о дележке капиталов. Снаружи это напоминало полный ступор. А потом что-то зашевелилось под поверхностью речки. Я подумал, что сейчас наверх выплывет зеленовато-бледное лицо моего двойника и выплюнет изо рта жабу. Ну, какие еще шутки могут быть у Негра или там Симулакра?

Однако из речки вынырнула заказанная пять минут назад русалка, ее груди сочились пивом. Уф, здравствуй, рыбка, где была? Чего у вас такая сфера услуг тормозная?

Едва я собрался прильнуть к русалке, как в виртуоке зажглись алые буквы.

«Внимание. Введен в действие план оперативных антидиверсионных действий».

Это, надо понимать, сообщение от системы безопасности лайнера.

А затем в виртуоке появился мой светлый образ! В трех проекциях и во вращении, с указанием характерных точек лица. Сбоку – колонкой биометрические показатели. Информация о «светлом образе» выдавалась весьма мрачная.

«Преступник, некто Урман, используя мимоид, маскируется под известного бизнесмена Андрея Грамматикова... Преступник, применяя VIP-идентификатор господина Грамматикова, принудительно транслирует маскировочный мимоид на боди-коннекторы всех персон, которые взаимодействуют с ним...»

Преступник – то, преступник – се. Под эти завывания система безопасности безжалостно разоблачила мой светлый образ. Он лишился смокинга, оставшись в трениках и рваной футболке. Волосы на голове опали, плечи опустились, щеки одрябли, лоб сморщился, нос съехал набок. Покривевшая улыбка показывала не идеально белые зубные импланты, а далекие от совершенства зубные протезы и пробелы. Плюс кошмарная прическа, образованная турбулентными потоками и засаленными волосами. Лицо мелкого злыдня из питерских трущоб. Некто родом из мусорного бака.

Вся моя красота оказалась ненатуральной. Повстанцы-жмоты наградили меня не костюмом от «Версачи», а одним лишь маскировочным мимоидом. Да что там маскировочный мимоид; нарисовав Нинкин портрет на иллюминаторе, я сам себя разоблачил – ведь в биографиях бизнесмена не значится, что он умеет малярничать...

«Преступник особо опасен. Преступник разыскивается за серию убийств. При попытке скрыться преступник подлежит немедленной ликвидации».

Я бросился от русалки непонятно куда. Непонятно к кому. Симулакр ретировался. Негр во мне разочаровался. С Мири мы оба обманывали друг друга, Нине я столь гадкий не нужен. Я вообще никому не нужен, кроме карательных органов и охотников на органы.

Далеко не убежал, взрыв швырнул меня на палубу, лоб звякнул о металл, прикрытый тонким газоном, речка встала на дыбы и, злобно зашипев, ошпарила меня кипятком.

В ударенной башке словно суп булькает, ни одна мыслишка не стоит на месте. Под носом что-то течет. Кровь, блин. Я не техманн. Хоть это приятно.

Там, около аварийного выхода, замаскированного под избушку Яги, появилось трое людей в шуцманских боевых доспехах для ближнего боя. На вид доспехи были словно полированный гранит, отчего шуцманы выглядели один к одному, как «каменные гости». И хоть у меня страшно ноет ошпаренный бок, надо по-прежнему изображать из себя важную персону.

– Эй, командоры, присоединяйтесь, будем вместе ванну принимать.

Трое направляются ко мне. Похоже, они и оглушили меня взрывом, чтобы не слишком ерепенился. В городе Питере шуцман и с места не сдвинется, просто поманит тебя толстым перстом, слегка прикладывая другую руку к кобуре. А эти космические бойцы вытанцовывают, как в кино, то и дело озираясь, словно кто-то покушается на их задницы. Из трех стволов два непременно направлены на меня. Там видны надкалиберные боеприпасы, «колокольчики». По телику говорили, что «колокольчик» – это нанотрубчатая структура, разворачивающаяся после выстрела в сетчатый конус на три метра в диаметре. Чертова структура оплетает «врага свободы» и затягивает в узелок, оставляя на нем татуировочку из глубоких шрамов; глаза и уши скорее всего вон... На космических кораблях с хрупкой системой жизнедеятельности «колокольчик» предпочтительнее пули. Да и «врагу свободы» придется больше помучиться.

Танцуют шуцманы ко мне вместе со своими «колокольчиками», маневрируют между наноплантовых лжеберезок, а точечки от их лазерных прицелов прямо у меня на лбу рисуются. И хотя давление света, как утверждают физики, ничтожно, я ощущаю глубокое бурение.

«Командоры» все ближе, и стволы не отводят. Я еще пробую вести психологическую войну.