Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры

Итак, грустный человек с моей невыдающейся внешностью ехал домой на унылом ржавом, притом подмигивающем и облизывающемся велосипеде в сторону Подъездного переулка. Ехал, источая густую тоску, которая притягивала пыль и обрывки лотерейных билетов. Мог ведь и я стать сертифицированным амрашем, когда у меня еще и шарики, и ролики в голове крутились. Если по правде, я ведь из-за гордыни в амраши не пошел. Не хотел быть таким, как эти пидарасы духа. Не хотел, чтобы новые власти трахали меня в мозг, чтобы они запихивали фаллосы нейроконнекторов в мое серое вещество, раздвигая требовательными руками мозговые оболочки. А в итоге что? Где награда за целомудрие? Амраши вот потерпели немного, покряхтели, а сейчас уже сами запихивают другим. А мне, как и известной валаамовой ослице, несмотря на моральный подвиг, осталось только ишачить хуже прежнего.

Я плыл в фарватере из уличной пыли и тоскливых мыслей, пока не пересек упакованный в пластик Обводный канал – там, где раньше был Ипподромный мост. Тускло мигнул заплеванный робот, охраняющий межрайонную границу, и пропустил меня на территорию, контролируемую «Тризубом».

А метрах в тридцати от робота-пограничника случилось ДТП. Я обернулся, чтобы глянуть на прядильно-ткацкую фабрику, где двадцать лет назад работала моя любимая девушка Настя, но увидел там лишь огромную рекламную ногу в ажурном чулке, которая качалась в витрине магазина «Эротика для всех». Ах, Настя-Настенька, ножка у тебя такая же была, в смысле, красивенькая, но поменьше... И тут меня сбила машина.

Она как раз выехала с многоэтажной парковки, напоминающей цветок куриной слепоты. Автомобиль был похож своими глянцевыми плавными обводами на касатку, а прячущийся в глубине его могучего тела магнитогидродинамический мотор на пятьсот лошадей не выдал себя даже урчанием. Конечно, по правилам, выезжающий со стоянки автомобилист должен был пропустить велосипедиста. Но куда там нудным правилам дорожного движения против свободы, присущей всем владельцам солидных тачек.

Неудачник, нырнувший с велосипеда и проплывший несколько метров по луже, попробовал выразить свое недовольство. И снова улегся в лужу, получив по морде от крашеного блондина, вылезшего из «касатки».

Крашеный паренек поиграл мышцами, подпружиненными с помощью силопроводов, и вежливо поинтересовался у потенциального истца, напоминающего в этот момент раздавленную кошку.

– Ну, что, иск удовлетворен?

Паренек подождал ответа, потирая кулаки, татуированные оранжевыми крестиками, и спокойно поехал дальше. Видимо, он считал, что со всеми формальностями уже покончено.

Я сказал ему в виде напутствия: «Да чтоб тебя боров поимел» – и принялся привычными движениями соскребать с себя приклеившийся мусор: жвачку трех сортов, конфетные фантики и упаковку от мороженого.

В виде случайного совпадения «касатка», совершающая левый поворот, неловко подпрыгнула на бестолково мерцающем пластике разбитой мостовой и слегка потерлась о бок другого автомобиля.

Другой автомобиль смахивал на доисторическую акулу по имени «мегалодон», которая была недавно восстановлена специалистами из фирмы «Геноциркус» и теперь плавает в василеостровском океанариуме. Даже радиатор у «мегалодона» был стилизован под огромные зубы.

Из другого автомобиля вышел, расправляя плечи и прочие органы, громадный дядька, как будто тоже смастеренный в «Геноциркусе». Что там боров. Боров бы смотрелся рядом с этим гражданином бледным сусликом. Кулаки у мужчины – словно первый советский спутник, штаны растянуты до максимума мускулистой плотью, что спереди, что сзади. При одном виде такого зверя лопаются целки у девушек и сдуваются члены у соперников, превращаясь в жалкие членики.

Крашеный паренек сразу все осознал. Он даже не вылез, а вытек, как понос, из своего автомобиля. Мегалодон не заставил себя долго ждать и приложил лжеблондина лицом к капоту «касатки», отчего на несмачиваемой поверхности запрыгали бусинки крови и слез.

После крика и стона начался культурный разговор по понятиям. И здесь паренек, чье лицо напоминало теперь грязную картофелину из бедной овощной лавки, проиграл всухую. За ним, судя по выбеленной шевелюре и руническому знаку «гибор» [15] на бейсболке, стояла группировка «Викинг». Выходит, он на чужой территории. А за мегалодоном, если гадать по татуировке – синей вилке на ядовито-желтом фоне, – высится могучий «Тризуб», истинный хозяин этого района.

Под шумок справедливой расправы кое-что обломилось и человеку, навернувшемуся с велосипеда, то есть мне. Когда мегалодон поманил меня пальцем размером с хороший гаечный ключ, я сперва, конечно, сильно испугался, даже мошонка поджалась. Но оказалось, что крашеный паренек виноват перед всем человечеством вообще и перед мной в частности, поэтому должен срочно искупить вину, подарив мне машину. «И шоб быстро». Так решил мегалодон, чтобы показать свою абсолютную власть, и скрепил решение смачным плевком на мостовую. Не обязательно новую машину, но на ходу, легализованную и все такое.