Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры

Удивительно, но на этой яхте не было никакой автоматики, управляющей отшвартовкой, якорем и парусами, что давно уже стало нормой для любого парусного сужа. Пришлось все делать руками – хорошо, что имелся некоторый навык с тех давних времен, когда я был сытым доцентом. Совсем упарился, поднимая грот. Но когда гордое полотнище развернулось над головой, «ветер кончился», словно кому-то помешал сквозняк. Я с тоской посмотрел на бессильно висящий импотентский парус, и в этот момент яхта отошла от пирса – словно под действием полтергейстов и прочих неестественных сил.

Я обыскал всю яхту, чуть не разобрал ее на ходу, но не нашел ничего похожего на мотор. Даже каютка нашлась, а вот машинное отделение – нет. Но яхта же так или иначе выполняет какую-то навигационную программу. И если у нее нет собственного двигателя и парус висит, как полотенце на крючке, значит... ее несет внешняя гидродинамика. Я свесился через леер – теперь заметна полоса более темной, как будто маслянистой жидкости, которая не смешивается с остальной водой. Эта полоска, наверное, и есть фарватер для моего суденушка.

На голографическом дисплее, возникшем в районе фактически декоративного румпеля, появилась карта с проложенным курсом. Яхту несло к ажурному акведуку, который уходил на соседний космический остров Самоа-2.

Я стал лихорадочно искать маршрутный чип, по новой перерывая яхту. Догадался свинтить медную табличку «Порт приписки Нановилль» – а за ней скромная пластиночка, украшенная шевелюрой из световодов. Вырвал ее с «волосами», швырнул за борт, как Стенька Разин свою княжну.

Яхта перестала плыть куда не надо. Минут на двадцать она застыла, как дохлая муха в киселе. Потом, похоже, началось проветривание острова и парус слегка надулся. Ну что ж, вперед! К белому пятну на карте, обозначенному как «Владение Нановилль». Я неловко переложил гик, едва не вылетев за борт, и поплыл по тихой затянутой маревом воде, что навевало ассоциации с Бермудским треугольником и его сюрпризами...

– Простите, сэр. Это граница частного владения. Если вы приглашены к обеду, покажите вашу визитку и переоденьтесь в смокинг.

Слова исходили не от лодки, а от фоглетового «лучезарного существа», которое скоагулировало [27] над поверхностью воды. Очертания туманного существа были зыбкими, нечеткими, но угадывались бакенбарды и ливрея лакея. Значит, я попал по адресу. Однако, если я не покажу смокинг и визитку, система безопасности может выплюнуть на меня стаю кровососущих орнитоптеров и парочку сторожевых акул в придачу.

На несколько секунд меня ослепила вспышка. Дыма нет, значит, это не взрыв, а сканирование моей сетчатки.

– Простите, сэр, что не сразу распознал вас. Доступ открыт, – сказал фоглетовый лакей и рассеялся, чтобы не выглядеть назойливым. «Распознал»? Опять я кого-то напоминаю?

Вскоре из марева появился дом на сваях в полинезийском стиле. Над домом витало еще одно аэрозольное облачко, по форме и цвету, как зефир, с кремовой надписью «Усадьба Нановилль». Я завел швартовый конец на одну из свай, и он мигом примагнитился. А дальше нестыковочка: пришлось долго карабкаться по облепленному водорослями столбу – пирс был предназначен для причаливания королевских яхт с высокими бортами.

Отдышавшись, я выпятил нижнюю челюсть утюгом и дунул в дом. Сперва прошел через большую комнату, обставленную по принципу всех нуворишей: «Смотри, чувак, чего у меня есть». Иначе говоря, в обстановке четко просматривалось коллекционное направление.

Полинезийские и папуасские демоны. Идолы с членами, что твоя монтировка. Высушенные головы. Среди этих «сухофруктов» видна звезда коллекции – голова белого господина, душу которого сейчас всласть терзают туземные божки. Повсюду лежат ассегаи и всякие ножики, которыми дикари пытались поддеть цивилизаторов. По углам разложены калебасы-барабасы, курильницы-кадильницы и прочие вещи, насилующие мой сверхчувствительный нос. Крыша лежит на полинезийских столбах с резьбой фаллическо-языческого типа – сплошное порно снизу доверху.

Когда я перестал глазеть на бесстыжие столбы, то сразу почувствовал – за мной внимательно наблюдают. Это быстро перевело мои нервы в состояние натянутых до предела струн. А потом кто-то метнулся за тростниковой перегородкой. Я вздрогнул и, подхватив ближайший ассегай, швырнул его в тень, мелькающую за тростником. Ну, здравствуй, Грамматиков, и прощай. Копье легко пробило шаткую преграду, а следом уже я разнес ее в клочья своим корпусом.