Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры

– Ваня, домой, – сказала с берега женщина в ситцевом сарафане, чьи седые волосы резко контрастировали со свежестью кожи. Об ушедшем, но очень страшном периоде в ее жизни свидетельствовал резкий шрам парой сантиметров ниже левого глаза и фотоническая татуировка на тыльной стороне ладони: «Инт криогенетики. Объект 0-Los2017-».

– Мам, я уж насыпал ей целую пригоршню опарышей, а затем подключился через сниффер [42] к ее искуственному интеллекту, чтобы она не впарила мне дырявое корыто, как в прошлый раз.

– Всем интеллектам ужинать пора. Между прочим, сегодня огурцовое дерево неожиданно дало три помидорчика. Настоящие помидоры. Вань, ты, случаем, не менял интерфейс?..

– Нет, мамка Верка. Мне еще рано заниматься переопределением функций, ты ж сама говорила.

Мальчик неохотно оторвался от общения с золотой рыбкой и пошел по мосткам к маме. Следом за ним запрыгало десятка два лягушек и буквой «S» выстроился шлейф из стрекоз. Впереди катился биомех, напоминающий колобка, с десятком глазков вдоль окружности.

На том месте, где только что плескалась рыбка, вода вдруг заволновалась, вздыбилась, а потом, сминая мостки, к берегу из глубины поползла огромная глянцевая туша агрегата.

Мальчик с улыбкой обернулся.

– Ага, исполнилось желание. Главное, четко определиться с критериями запроса.

Через несколько минут от мостков ничего не осталось, а на берегу стояло чудовище.

Шесть мощных конечностей слегка подрагивали, проверяя грунт; основная и резервная головные башни помаргивали фасеточными глазками; загривок из толстых и тонких антенн топорщился, впитывая всевозможные колебания; гибкие фронтальные хоботки собирали пыльцу для анализа с цветов и травы; вертящийся хвост делал геологоразведочные шурфы в почве; тонкие многометровые крылья пробовали воздух.

– Вот это да, полный улет, настоящий дракон, – протянул мальчик. – А еще говорят, что мокрые технологии годятся только для надувания пузырей.

Ваня, схватив маму за руку, потащил ее к дракону, но она, обхватив мальчика руками, заставила его остановиться. Ваня, сообразив, что выскочить из материнских объятий так просто не получится, закричал потончавшим из-за пронзительной радости голосом:

– Как тебя зовут?!

Дракон, толкнув воздух крыльями, подпрыгнул на добрый десяток метров, приземлившись, сотворил что-то вроде поклона и произнес писклявым мультяшным голосом:

– Линейный дракон с главным орудием такого калибра, что не дай бог схлопотать.

– Мама, пусти, я улетаю на поиски папки. Где-то же он должен быть. С собой возьму только половину игрушек: ранец-невидимку, двойника из ларца, того молодца, что с правозакрученными аминокислотами, сапоги-наноходы и ядерный клей.

Мальчик, вырвавшись из рук матери, забрался на спину чудовища, которое стало аккуратно перебрасывать его с крыла на крыло, давая возможность и перекувыркнуться в воздухе, и скатиться по хвосту...

А женщина посмотрела вдаль, туда, где гладь озера соединялась с вечерним туманом, уже наползающим со стороны леса. И ей показалось, что над водой она видит фигуру с распростертыми руками.

– Не сегодня, – прошептала она.

Мгновением спустя чудовище запузырилось, словно кипящая каша, и рассыпалось набором маленьких шебутных дракончиков, каждый размером не более пальца.

6. Келья

Человек в монашеской одежде посмотрел в узкое окошко кельи, из которой были только видны три яркие звезды созвездия Лиры, обмакнул перо в бронзовую чернильницу и вывел на куске пергамента: «В лето 7525, в месяц грудень. Быша бо амраше умом горди, и бог потреби я, сгинуша вси, и не остася ни един амраш. И есть притча в Руси и до сего дне: сгинуша аки амраше».

октябрь 2005 – февраль 2007,

Санкт-Петербург и Порта