Отечественные автоматы

Еще раньше в своих донесениях в ГАУ В.Г. Федоров отмечал, что одновременная организация производства на одном заводе двух образцов автоматического оружия весьма затруднительна и, оценивая реальные возможности предприятия, предложил остановиться на одном из них. «Кроме крайнего недостатка рабочих и невозможности их привлечь в голодные места, — писал В.Г. Федоров в Главное артиллерийское управление, — необходимо еще отметить недостаточность оборудования инструментальной мастерской, совершенно не рассчитанной на условия спешного изготовления значительного количества калибров, инструментов и приспособлений для двух систем автоматического оружия.

Такая задача является весьма затруднительной даже для солидных заводов с законченным оборудованием и вполне налаженной организацией, а не только для нашего завода, недостроенного и недооборудованного, без кадров техперсонала».

ГАУ согласилось с мнением В.Г. Федорова о целесообразности сосредоточения всех сил и средств на каком-либо одном образце, учитывая при этом и неполадки, выявленные при освоении системы Мадсена.

Выбор пал на автомат Федорова, имеющий эксплуатационные преимущества перед датской системой, обусловленные более простым устройством, удобными габаритами и существенно меньшим весом. Учитывалось также и то, что автомат создан по принципиальной схеме автоматической винтовки одноименной конструкции, хорошо проверенной многочисленными испытаниями различного уровня, включая и войсковую проверку.

Производство системы Мадсена было прекращено.

Но не успело еще облететь все уголки завода известие о передаче его в собственность государства, освобождении рабочих от призыва в Красную Армию, выдаче всему коллективу твердого продовольственного пайка, (на уровне красноармейского), что было объявлено на заводском митинге 10 июля, как вечером в тот же день над крышей Малого корпуса взметнулось черно-красное облако пожара. Смелыми действиями рабочих пожар был потушен, но он принес большие убытки. От Малого корпуса, где развертывалось производство автоматов, остались лишь обгоревшие стены с рухнувшей крышей. Пожаром был уничтожен временный барак, где размещались кузница и угольный склад. Из 237 станков 161 стал совершенно непригодным к эксплуатации, 76 требовали среднего и капитального ремонта. Сгорело 18 электромоторов и все трансмиссии. Сильно была повреждена дизельная станция.

Под утро следующего дня на завод приехала следственная комиссия. Позднее В.Г. Федоров вспоминал: «На другой день после пожара я был взят в ЧК в связи с постигшей нас катастрофой. В конце дня мне задали неожиданный вопрос: „В какой срок вы можете восстановить завод?“ Я, конечно, сразу ответить не мог, надо было подумать, подсчитать. Через некоторое время сказал: „Можно восстановить через месяц“.

Следственная комиссия пришла к заключению, что пожар произошел от самовоспламенения масляных тряпок. Но рабочие слабо в это верили. Не исключалось действие рук бывших хозяев завода».

А вот что рассказывает сын В.А. Дегтярева Владимир в сборнике статей о Федорове [4] в связи со столетием со дня его рождения (1974 год): Вечером в день пожара Федоров был арестован. Он подозревался в умышленном поджоге, как бывший генерал царской армии. На следующий день группа рабочих завода собралась на квартире слесаря Матяшина. Были приглашены инженер Жуков, мой отец, слесари И.В. Соловьев и М.А. Карлин. Бурно обсуждали арест Федорова и решили обратиться в ЧК с просьбой освободить его как непричастного к пожару. Председатель Ковровского ЧК Осокин сказал, что нужно поручительство рабочих. Тогда Жуков (впоследствии главный инженер завода) написал поручительство следующего содержания:

«Мы, сослуживцы Федорова, поручаемся за его благонадежность и верность Советской власти, просим освободить В.Г. Федорова из-под ареста и принести ему извинение за необоснованное обвинение.

К сему: Жуков, Матяшин, Чехлов, Юдин, Иванов, Карлин, Соловьев, Пейдеман и заведующий опытной мастерской Дегтярев».

В.Г. Федоров был освобожден.

В 1919 году на Ковровском заводе была создана большевистская организация, и по рекомендации ее руководителя Федоров был приглашен на партийное собрание. Секретарь партячейки сказал:

— Понимаете, Владимир Григорьевич, когда Вас арестовали чекисты, рабочие выразили протест и дали за Вас поручительство, но мы не знаем Вашего прошлого, знаем только, что Вы царский генерал.

— Я же беспартийный, уважаемый товарищ секретарь! Не могу присутствовать на вашем партийном собрании, к тому же никакой политикой не занимаюсь.

— А Вы расскажите лишь где родились, где учились, где служили.

— Извольте, товарищи, если Вас интересует моя биография.