Отечественные мореплаватели — исследователи морей и океанов

Уже после возвращения из экспедиции Крузенштерн узнал о попытке английского мореплавателя Броутона в 1796 г. пройти Татарским проливом из Японского моря в Охотское. Броутон прошел на 15 миль севернее Лаперуза и был остановлен малыми глубинами. Неудача Броутона еще более укрепила мнение Крузенштерна, и он записал: «Итак, теперь доказано совершенно, что Сахалин соединяется с Татариею низменным песчаным перешейком и есть полуостров, а не остров»[292].

Авторитет Крузенштерна после его удачного кругосветного плавания был очень велик, и многие поверили в его утверждение. Даже осторожный и точный Г. А. Сарычев, на карте которого, приложенной к описанию его путешествия в 1785–1793 гг., Сахалин показан островом, в своем «Атласе северной части Восточного океана», изданном в 1826 г., показал Сахалин (ссылаясь на Крузенштерна) полуостровом. Эта ошибка была окончательно исправлена лишь в 1849 г. Г. И. Невельским.

3 августа 1805 г. Крузенштерн, как уже говорилось, повернул на северо-восток, 5 августа уточнил положение острова Ионы и мыса Лопатки (южная оконечность Камчатки) и 17 августа прибыл в Петропавловск-Камчатский.

23 сентября 1805 г. «Надежда» вышла из Петропавловска и 7 июля 1806 г. вернулась в Кронштадт.

3. Плавание Лисянского на корабле «Нева» в водах Русской Америки (1804–1805)

Корабль Российско-американской компании «Нева» под командой капитан-лейтенанта Юрия Федоровича Лисянского, выйдя вместе с «Надеждой» из Кронштадта 26 июля 1803 г., пришел в Павловскую гавань острова Кадьяк 1 июля 1804 года[293]. В тот же день Лисянский получил известие от правителя Российско-американской компании А. А. Баранова, что индейцы племени колюжей, воспользовавшись беспечностью коменданта Архангельской крепости, построенной еще в 1799 г. на острове Ситка (Баранова), напали врасплох на укрепления, уничтожили их и зверски расправились с обитателями крепости. Кроме того, недалеко от разрушенной ими русской крепости колюжи построили свою собственную.

3 августа Лисянский вышел из Павловской гавани и 10 августа прибыл к острову Баранова и стал здесь поджидать Баранова с его людьми. Баранов прибыл на судне «Ермак» только 7 сентября, а его люди – еще позже. 17 сентября на острове была построена новая русская крепость, названная Новоархангельской. В дальнейшем Ново-Архангельск стала административным центром Русской Америки.

26 сентября крепость, построенная колюжами, была взята, и весь остров опять стал владением Российско-американской компании. Надо отметить, что у колюжей было огнестрельное оружие и даже пушки, которые они выменивали на меха у европейцев и американцев («бостонцев»), натравливавших колюжей на русских. Во время осады много матросов с «Невы» было ранено, трое убито. Был ранен и Баранов, принимавший деятельное участие в отвоевании острова.

29 октября «Нева» покинула остров Баранова и 3 ноября стала на зимовку в Павловской гавани острова Кадьяк. 1 июня 1805 г., приняв грузы (меха рыси, речных бобров и другую пушнину), «Нева» вышла из Павловской гавани и 10 июня снова была в Ново-Архангельске. Приняв здесь дополнительный груз пушнины, Лисянский 21 августа отправился в обратный путь в Балтийское море.

Во время плавания в водах Русской Америки Лисянский при всякой возможности производил опись островов и берегов Северо-западной Америки. Так, во время зимовки на Кадьяке Лисянский вместе со штурманом Даниилом Калининым описал всю группу островов Кадьяк, составил подробный план Чиниатского залива с гаванями Павловской и Трех Святителей. В 1805 г. Лисянский описал Ситхинский залив с прилегающими берегами. Долготы при этом определялись по лунным расстояниям. В частности, Д. Калинин открыл остров Круза, названный так в честь русского адмирала. Другой вновь описанный остров был назван именем Чичагова. Время «перевозилось» на трех хронометрах.

Во время этих описей Лисянский пропутешествовал на трехлючной байдаре (один гребец впереди, другой сзади и пассажир в середине) более 400 верст и уверял, что он никогда не знал лучшего гребного судна[294].

К сожалению, не все описи Лисянского были достаточно точны. Так, впоследствии В. М. Головнин о карте входа в Павловскую гавань острова Кадьяк писал следующее:

«…я решил итти в гавань, надеясь на карту капитана Лисянского, но за сию доверенность едва не заплатил кораблекрушением. Я бы ни слова о сем не сказал, если бы молчание мое не могло со временем послужить к гибели какого-нибудь мореплавателя, который также положится на сию карту».

Объяснив далее, в чем заключаются ошибки карты Лисянского, Головнин продолжал: