Отечественные мореплаватели — исследователи морей и океанов

Всего путешествий по льду было совершено четыре. Хотя они и не увенчались каким-либо географическим открытием, но зато доказали «отсутствие» островов на пройденном Врангелем пути. Главное же значение этих поездок заключалось в том, что Врангель произвел очень важные наблюдения над состоянием льдов в весеннее время в Восточно-Сибирском и Чукотском морях. Врангель дал в сущности первые научные описания полярных льдов.

В работе Анжу и Врангеля следует отметить также высокую точность их астрономических наблюдений.

Академик Ф. И. Шуберт, которому были направлены на отзыв наблюдения Анжу и Врангеля, писал:

«Я думаю, что нельзя довольно приписать похвал и удивляться ревности, деятельности, старанию, искусству и познанию сих офицеров… я делал строгие вычисления многих наблюдений и не открыл нигде никакой важной погрешности, почти всегда находя секунда в секунду широту и долготу»[322].

Другими важными результатами работ Анжу и Врангеля Шуберт считал наблюдения «склонений и наклонений магнитной стрелки в сих высоких широтах», а также их тщательные метеорологические наблюдения. Здесь, кстати, надо напомнить, что Врангелем была организована первая метеорологическая станция в Северной Якутии, приблизительно у так называемого Сибирского полюса холода.

Кроме того, Врангель и его спутники собрали много ценных этнографических сведений.

Описанию своего путешествия Врангель посвятил труд «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 гг. экспедициею, состоявшею под начальством флота лейтенанта Фердинанда фон-Врангеля», изданный в 1841 году[323].

К своему сочинению Врангель приложил карту путешествий как собственных, так и своих спутников. На этой карте приблизительно на 70°10′ с. ш. и 177° в. д. он пометил остров с подписью «Горы видятся с мыса Якона в летнее время».

Остров этот был помещен на карту на основании рассказов чукчей сначала Матюшкину, а потом и самому Врангелю.

В 1849 г. с английского судна «Геральд» под командой капитана Келлета увидели приблизительно на месте острова, показанного Врангелем, как будто несколько маленьких островков и один большой. В тот же день был усмотрен и посещен остров, названный по имени судна островом Геральда.

По-настоящему увидел и частично осмотрел остров Врангеля американский китобой Томас Лонг в 1867 году.

Лонг писал: «Я назвал эту землю именем Врангеля потому, что желал принести должную дань уважения человеку, который еще 45 лет тому назад доказал, что полярное море открыто»[324].

Надо подчеркнуть, что Врангель нанес на карту остров, впоследствии названный его именем, только по рассказам чукчей. В 1821 и 1822 гг. Врангель искал не этот остров, а так называемую «Землю Андреева». Только в марте 1823 г. он прошел от острова Шалаурова на северо-восток на расстояние по прямой 150 верст, а в апреле того же года послал от мыса Якан по льдам штурмана Козьмина, которому удалось пройти на северо-восток всего 20 верст.

Надо напомнить, что инструкцией, полученной Врангелем, ему предписывалось искать землю, о которой рассказывали чукчи, не на север от Колымы, как он это сделал в 1821 и 1822 гг., а к северу от мыса Шелагского. Следует напомнить также, что в описании своего путешествия Сарычев отметил, что его спутник капитан Шмалев рассказывал ему со слов чукчей о «земле, лежащей к северу не в дальнем расстоянии от Шелагского носа»[325].

Из сопоставления записи Сарычева с инструкцией, данной Врангелю, следует, что инструкция эта была составлена с учетом высказывания Сарычева. О сочинении Сарычева Врангель не мог не знать, так как он в своем труде неоднократно на него ссылается. Почему Врангель, приводя рассказы многих чукчей о земле к северу от Чукотки, не упоминает о высказываниях по тому же поводу Сарычева, – непонятно.

10. Опись южных берегов Печорского и Карского морей Ивановым, Пахтусовым, Рогозиным и Бережных (1821–1828)

Штурману 12-го класса Ивану Никифоровичу Иванову в 1821 г. была поручена опись Печоры. Производилась эта опись для выяснения возможности вывоза из Печоры в Архангельск корабельного лиственичного леса, которого в бассейне Северной Двины стало нехватать.

В 1821–1822 гг. Иванов описал только восточный берег Печоры (от Пустозерска до ее устья) и дальше морской берег до устья реки Черной.