Отечество. Дым. Эмиграция. Книга 1. Русские поэты и писатели вне России

«Лолиты» – не будем касаться. Оставим ее в покое. Я предпочитаю другой роман Набокова – «Приглашение на казнь» (1938), в котором явные аллюзии на советский режим.

Герой романа Цициннат Ц. признан виновным в преступлении, которое вовсе не преступление, оно заключается в том, что он – личность. Его приговорили к казни, да еще требовали при этом, чтобы он благодарил и любил власть. И последняя милость осужденному: «Спустя некоторое время тюремщик Родион вошел и предложил ему тур вальса. Цициннат согласился. Они закружились… Их вынесло в коридор…»

Цициннат согласился на танец с властью, а Набоков всю жизнь отстаивал свое достоинство и индивидуальность. Отстаивал свободу своего мира дум и чувств. Он чтил магический кристалл своего таланта…

Кажется, Фазиль Искандер сказал о Набокове: «Свирепый маэстро головокружительного искусства».

А как человек? – зададим еще раз этот вопрос. На него ответил сын Дмитрий Набоков: «Отец говорил, что больше всего ненавидит в жизни тиранию, жестокость, глупость, грязь и бессмысленный музыкальный фон».

И чем закончить краткое повествование? Конечно, стихами. Стихотворение «Неродившемуся читателю» (1930):

Ты, светлый житель будущих веков,
ты, старины любитель, в день урочный
откроешь антологию стихов,
забытых незаслуженно, но прочно.

И будешь ты, как шут, одет на вкус

моей эпохи фрачной и сюртучной.
Облокотись. Прислушайся. Как звучно
былое время – раковина муз…

…Я здесь с тобой. Укрыться ты не волен.

К тебе на грудь я прянул через мрак.
Вот холодок ты чувствуешь: сквозняк
из прошлого… Прощай же. Я доволен.

Набоковский сквознячок бродит сегодня по коридорам и тупикам современного мракобесия… И еще две строчки Набокова:

…И двое ангелов на гибель
громадный гнали паровоз…

«Крушение», 1925

Россия Набокова

В эссе-исследовании «В поисках Набокова» (Париж, 1979) Зинаида Шаховская отмечает, что Набоков много писал о России, но в набоковской России нет русского народа, нет ни мужиков, ни мещан, мелькает лишь прислуга. «У Набокова – роман с собственной Россией, она у нас с ним общая только по русской культуре, которая его воспитала. Общая родина наша – это Пушкин…»

«…Это ограничительная Россия. Эдем, из которого Набоков был изгнан, его королевство. Он не просто изгнанник, эмигрант, беженец – он принц или король, потерявший свой наследственный удел… Король без королевства, одинокий изгнанный принц…»

И этот одинокий король – Solus Rex, отрекается от Руси, которая корчится от боли и отчаяния:

Ах, как воет, как бьется кликуша.
Коли можешь – пойди и спаси.
А тебе-то что? Полно, не слушай…
Обойдемся и так – без Руси.

«И все-таки, и все-таки, – пишет Шаховская, – Владимир Набоков самый большой писатель своего поколения… Что-то новое, блистательное и страшное вошло с ним в русскую литературу и в ней останется. Он будет все же, вероятнее всего, как Пруст – писателем для писателей, а не как Пушкин – символом и дыханием целого народа. На нем заканчивается русский Серебряный век».

Россия была для Набокова потерянным «земным раем», и он на протяжении всей своей долгой жизни мысленно возвращался к ней. Приведем несколько его стихотворений и отрывков о России:

…Была ты и будешь… Таинственно создан я
из блеска и дымки твоих облаков.
Когда надо мною ночь плещется звездная,
я слышу твой реющий зов!

Ты – в сердце, Россия! Ты – цель и подножие,

ты – в ропоте крови, в смятенье мечты.
И мне ли плутать в этот век бездорожия?
Мне светишь по-прежнему ты…

«Россия», 1918

* * *

Кто меня повезет
по ухабам домой,
мимо сизых болот
и струящихся нив?
кто укажет кнутом,
обернувшись ко мне,
меж берез и рябин
зеленеющий дом?..

1921

* * *

Ночь дана, чтоб думать и курить,
и сквозь дым с тобою говорить…

Воздух твой, вошедший в грудь мою,

я тебе стихами отдаю…

«К родине», 1924

* * *