Отечник: Избранные творения

46. Авва Иоанн Колов сказал: «Желаю, чтоб человек был причастником всех добродетелей. Ежедневно, вставая рано утром, полагай начало всякой добродетели и сохраняй заповеди Божии с великим терпением, со страхом Божиим и долготерпением, в любви Божией, с великим тщанием по душе и телу, со многим смирением, в постоянном сокрушении сердца, во многих молитвах и молениях, соединенных с воздыханиями, в чистоте, в обуздании языка и очей, в безгневном терпении оскорблений, в мире душевном, не воздавая злом за зло, в невнимании порокам других, в непревозношении собою, но в признании себя худшим из всех творений, в отречении от всего плотского и от всех жительствующих по плоти, в распятии, в борьбе с греховными начинаниями, в смирении духа, в благом произволении и в воздержании духовном, в посте, в плаче, в духовном рассуждении, в целомудрии, в настроении сердца благостию ко всем и в безмолвии, в труде рукоделия, в ночных бдениях, в алчбе и жажде, в холоде и наготе, в подвиге, в затворе, как бы во гробе, как бы уже умерший или ожидающий ежедневно смерти».[1238]

47. Можно с достоверностию предполагать, что преподобный Кассиан Римлянин в следующих двух повестях говорит о Иоанне Колове: «Авва Иоанн, настоятель великого общежития и многочисленного братства, посетил авву Паисия, проведшего сорок лет в отдаленнейшей пустыне. Находясь с Паисием в ближайших отношениях, Иоанн спросил у него, как у прежнего товарища своего по монашескому новоначалию, что особенно исполнил он, пользуясь уединением пустыни, в течение столь продолжительного времени, не тревожимый никем из братий? Авва Паисий отвечал: «Солнце не видело меня ядущим». «А меня гневающимся», – сказал на это Иоанн».[1239]

В слове о авве Филимоне упоминается о лавре Иоанна Колова, бывшей в Скиту.[1240] В этой лавре преимущественно жительствовали безмолвники; но жили в ней и новоначальные иноки, приготовлявшиеся к безмолвию, как видно из жития Арсения Великого.

48. Когда авва Иоанн отходил из этой жизни, отходил в радости, как бы возвращаясь на родину, – смятенные братия окружали одр его. Они начали убедительно просить его, чтоб он в духовное наследство оставил им какое-либо особенно важное наставление, которое споспешествовало бы им к удобнейшему достижению христианского совершенства. Он воздохнул и сказал: «Никогда я не исполнял моей воли и никого не учил тому, чего сам прежде не сделал».[1241]

Авва Иоанн, бывший игуменом в Раифе,

1. Авва Иоанн, бывший игуменом в Раифе, говорил своим инокам: «Дети мои! как бежали мы от мира, так бежим и от плотских вожделений; уподобимся отцам нашим, проводившим здесь жительство в строжайшем безмолвии и подвижничестве; не оскверним, дети мои, этого места, которое отцы наши очистили от бесов».[1242]

2. Он говорил: «Что может грех там, где покаяние? какое может иметь преуспеяние любовь там, где гордыня?»[1243]

3. Он говорил: «Я видел старцев, которые прожили здесь до семидесяти лет, употребляя в пищу лишь финики и зелень».[1244]

4. Он говорил о себе, что провел в Раифской пустыне семьдесят шесть лет, подвергшись многим тяжким и лютым искушениям от бесов.[1245]

5. Он говорил: «Здесь место иноков, а не торговцев».[1246]

Авва Иоанн, живший в горе Каламон