Отель

Не взглянув на записку, Огилви положил ее во внутренний карман. Он по-прежнему не сводил глаз с лица герцогини.

Наступило неловкое молчание.

– Вам нужно что-то еще? – неуверенно спросила герцогиня.

Герцог Кройдонский поднялся со своего места, прямой как палка, и пошел куда-то.

– Денег, – раздраженно произнес он, останавливаясь, но не поворачиваясь к ним. – Он хочет денег.

Толстое лицо Огилви расплылось в ухмылке.

– Совершенно верно, герцогиня. Десять тысяч сейчас, как условились.

Остальные пятнадцать в Чикаго, в субботу.

Герцогиня с рассеянным видом прижала к вискам пальцы, унизанные кольцами.

– Право, не понимаю, как это я… забыла… Столько было всяких дел.

– Неважно. Я бы напомнил.

– Займемся этим сегодня к вечеру. Наш банк позаботится…

– Деньги наличными, – перебил герцогиню толстяк. – Купюры не крупнее двадцаток и не новые.

– Это еще почему? – метнула на него недоумевающий взгляд герцогиня.

– А чтобы по ним ничего нельзя было распознать.

– Вы что же, не доверяете нам?

Огилви потряс головой.

– В такой ситуации лишь круглый дурак может кому-нибудь доверять.

– Тогда почему же мы должны доверять вам?

– Да потому что мне с вас еще пятнадцать косых причитается. – В высоком фальцете появились нотки нетерпения. – И запомните: тоже в мелких купюрах, причем банки по субботам не работают.

– Теперь представим себе, – сказала герцогиня, – что в Чикаго мы вам ничего не платим.

Улыбка мгновенно сошла с лица детектива – даже намека на нее не осталось.

– Я, скажем прямо, рад, что вы подняли этот вопрос, – сказал он. Чтобы все между нами было ясно.

– Думаю, мне и так все ясно, но все же объясните.

– В Чикаго, герцогиня, будет вот как: я ставлю машину в укромном месте, но где – вы не будете знать. Потом иду в отель и получаю свои пятнадцать косых. После этого я возвращаю вам ключи и говорю, где спрятана машина.

– И все же вы не ответили на мой вопрос.

– Сейчас, сейчас. – Поросячьи глазки детектива сверкнули. – Если что вдруг не так – ну, к примеру, если вы заявите, что у вас нет наличных, потому как вы забыли, что банки в этот день не работают, – я вызову полицию там же, в Чикаго.

– Но ведь и вам тогда придется многое объяснять. Хотя бы почему вы перегнали машину на север.

– Ничего нет проще. Скажу, что вы заплатили мне пару сотен – они как раз будут при мне, – чтоб я пригнал вашу машину в Чикаго. Вы-де сказали, что для вас этот путь слишком утомителен. Сами же с герцогом пожелали лететь. А я, только когда добрался до Чикаго и как следует пригляделся к машине, понял, что к чему. Вот так-то… – Детектив передернул своими огромными плечищами.

– Мы не собираемся изменять своему слову, – заверила его герцогиня Кройдонсная. – Но как и вам, мне хотелось убедиться, что мы понимаем друг друга.

Огилви кивнул.

– По-моему, понимаем.

– Приходите в пять, – сказала герцогиня. – Деньги будут приготовлены.

После ухода Огилви герцог Кройдонский покинул свое добровольное уединение и возвратился на прежнее место. На столике стояли рюмки и бутылки – запас их со вчерашнего дня был обновлен. Налив в стакан виски, герцог плеснул туда немного содовой и залпом выпил.

– Я вижу, вы с самого утра опять за свое, – ехидно заметила герцогиня.

– Надо же прополоскать себя. – Герцог снова налил висни, но на этот раз отхлебнул совсем немного. – Я словно весь вывалялся в грязи после того, как побыл в одной комнате с этим типом.

– Зато так называемый «тип» явно менее разборчив, – парировала жена.

– А то он мог бы сказать, что не желает быть в одной комнате с пьяницей, сбившим ребенка…

Герцог побелел. Трясущимися руками он поставил стакан.

– Ну, уж это удар ниже пояса, дорогая.

– …и постыдно бежавшим потом, – добавила герцогиня.

– Ну нет, клянусь, это вам с рук не сойдет! – гневно вскричал герцог.

Он сжал кулаки и, казалось, сейчас набросится на нее и ударит. – Ведь вы же виноваты, вы! Это вы заставили меня уехать, даже остановиться не дали.

Если б не вы, я бы остановился. Вы сказали, что это ни к чему: что сделано, то сделано. Вот вчера хотел же я пойти в полицию. Вы воспротивились! А теперь у нас на шее сидит эта проказа… этот мерзавец, который лишает нас последних остатков… – Герцог не договорил и умолк.

– Можно считать вашу истерику оконченной? – осведомилась герцогиня.

Ответа не последовало, и она продолжала:

– Могу ли я напомнить вам, что мне не пришлось долго вас убеждать. Если бы вы захотели или намеревались поступить иначе, мое мнение не имело бы для вас никакого значения. А что касается проказы, то вы едва ли заразитесь: вы так старательно отходили подальше, – предоставив мне одной вести все переговоры с этим чудовищем.

– Зря я начал этот разговор, – вздохнул герцог. – Простите великодушно.

– Если вам необходимо поспорить, чтобы привести в порядок свои мысли, – безразличным тоном заметила герцогиня, – извольте: я не возражаю.

Герцог снова взял свой стакан.

– Странно, – сказал он, медленно поворачивая стакан в руке, – но у меня некоторое время назад вдруг появилось такое чувство, будто случившееся, несмотря на весь ужас, как-то сблизило нас!