Отель для нечисти, или Любовь на его голову (СИ)

Уже застёгивая туфли в своей комнате, я вздрогнула и едва не растянулась на полу, услышав тонкий визг с первого этажа. Наплевав на всё, я рванула вниз, спотыкаясь и перепрыгивая ступени, и едва не сбила с ног влетевшего в холл Арда, от которого фонило какой-то жуткой, пробирающей до костей магией. От этой силы у меня непроизвольно рассыпались мурашки по всему телу, а тонкие волоски на руках вставали дыбом.

— Что? — коротко выдохнул он, ощупав меня тяжёлым взглядом, словно, проверяя на наличие повреждений, а я едва заметно пожала плечами и помчалась дальше, в сторону комнат новых работников.

Истошный визг, от которого кровь стыла в жилах, повторился, и мы с Ардом, не сговариваясь, ударили по ближайшей двери. Я — руками, он — магией. Полотно скрипнуло и повисло на одной петле, открыв нам вид на комнату орущей на одной ноте кикиморы.

Проверяющий, оттеснив меня плечом, скользнул внутрь, удерживая поднятыми руки, вокруг которых полупрозрачными лентами скользила тьма, и быстро осмотрелся, выискивая источник паники болезненно худой женщины с серовато-зелёной кожей.

— Т-та-там, — заикаясь, указала она рукой на угол, из которого исходило шебуршание, и я напряглась, уже догадываясь, кто мог напугать впечатлительную даму.

С ладоней Арда сорвалась тёмная дымка, устремляясь к источнику шума, а я, запаниковав, повисла на его руке с не менее истошным, чем у кикиморы, воплем “Стой!”. Мужчина вздрогнул, но магию отозвал, а Ишимора одарила меня раздражённо-укоризненным взглядом. Я же, вздохнув, направилась в угол и, раскидав сваленные там кучей вещи, за хвост извлекла оттуда перемазанного разноцветной светящейся краской Бобо, усердно точившего печеньку.

Хлопнув на меня оранжевыми глазами, лемур печально посмотрел на лакомство и, прижав уши, протянул его мне, словно, от сердца оторвал. Я же хмыкнула, сняла с его головы клок паутины и, сунув питомца в руки удивлённого Арда, осмотрелась. Заглянув под кровать, в изголовье которой и забилась Ишимора, встретилась взглядом с янтарными глазами лисы, которая не уступала “чистотой” своему другу и, не церемонясь, выдернула её оттуда за первое, что попалось под руку. И кто бы сомневался, что первым был хвост.

Миланка укоризненно тявкнула и попыталась сбежать, но я уже схватила её за холку и, выпрямившись, криво улыбнулась нашей горничной:

— Простите, уважаемая Ишимора. Дети, что с них взять.

— Это не дети! — пропищала женщина. — Это нечисть из Бездны какая-то! Я чуть к праотцам не отправилась, от звуков и свечения, которые они издавали!

— Это всего лишь краска, — насмешливо фыркнул Ард, тоже разобравшись в ситуации. — И маленькая шалость. Попросите Эриаду заварить вам успокаивающий чай на кухне.

— Кажется, я и сама не отказалась бы от второй кружки, — пробормотала я себе под нос и пошла к выходу, буквально, кожей ощущая, что мужчина идёт следом.

На минуту проверяющий задержался, прислонив сломанную дверь к косяку, а я снова извинилась и пообещала прислать Коса, чтобы он всё починил.

Не сговариваясь, мы пришли в комнату Миланы и, усадив зверей на край покрывала, синхронно сложили руки на груди.

— Вы понимаете, что почти до заикания напугали нашу сотрудницу? А если бы уважаемая Ишимора отказалась после этого с нами работать? Постели постояльцам меняли бы сами, вот этими лапами? Вам не стыдно? — вкрадчиво спросил Ард, и от его тона даже в моей душе заворочалось что-то уныло-зубастое, наверное, чувство вины за обман.

Вот только Лану и Бобо это не проняло. Как и лекция о том, что не стоит вставлять старшим палки в колёса, шалить и доводить окружающих, а также совать лапы и нос в незнакомые ёмкости, в которых может оказаться несмываемая краска для обновления вывески, номеров комнат и указателей в здании.

Ан, нет. Последнее всё же дошло до затуманенного первым оборотом и восторгом от совместной с лемуром шалости мозга Миланы, потому что она, неожиданно даже для себя, отрывисто пролаяла:

— Что… значит… несмываемая?! — и, видимо, испугавшись, что, вообще, получилось что-то спросить в этом теле, лиса навернулась с кровати, приземлившись на пол уже девочкой.

Я выдохнула с нескрываемым облегчением, и даже Ард не смог сдержать кривоватую усмешку, когда наша “дочь” рванула к зеркалу и завопила не хуже кикиморы, обнаружив светящиеся разводы на своём лице, теле и волосах.

— А-а, уберите это! Пожалуйста! — взмолилась она, устремив на нас взгляд повлажневших от слёз глаз.

Но, увы, ни я, ни Ард особой снисходительностью не отличались.

— Сначала ты извинишься перед уважаемой Ишиморой, — строго сказал Милане “отец”.

— А затем до обеда будешь помогать ей с её работой. Чтобы в следующий раз думать о последствиях до шалости, а не после, — сурово добавила я.

Искать других работников мне отчаянно не хотелось, как и не хотелось повторения подобных моментов в будущем.

— Но это несправедливо! — топнула ногой девочка и ткнула пальцем в притихшего Бобо. — Печеньки воровал он! И хрустел ими в углу, пугая горничную, тоже!