Отель «Голубой горизонт»

– Кэсиди сказала, что мне рассказал о готовящейся вечеринке Кейси Бредерик и что он с радостью подтвердит это, как только проспится, – скажет на допросе Моска.

– Я думала, с ним сейчас Глэдис, – сказала в ту ночь Дэлвин Престон.

– Не будем выдавать ее аппетиты, – улыбается Кэсиди Клири.

Все эти разговоры восстановлены по воспоминаниям Хэйгена Моски и не раз ставились под вопрос. Находились даже те, кто пытался сделать сенсацию, назвав его убийцей. Но показания свидетелей подтверждают, что когда происходили первые убийства, Моска находился далеко от отеля «Голубой горизонт» и города Оскода. Он мог стать лишь сообщником Кэсиди Клири. Впрочем, такое же клеймо любители дешевых сенсаций пытались повесить и на Аниту Сото.

* * *

Супругов Ферроуз найдут в отдельном коттедже. Все стены будут залиты кровью. Ивет Кларксон в своей книге так и не соизволит внятно объяснить, как женщина комплекции Кэсиди Клири смогла устроить подобную бойню. В общей сложности на телах супругов Ферроуз насчитают 436 колотых ран и порезов. Дэйвид Прайс и Ивет Кларксон обойдут эти убийства стороной, лишь сухо упомянув подробности. Авери Шилд дополнит это описание результатами вскрытия и фотографиями обнаженных тел, сделанных на следующий день криминалистами. Сперма Тэда Ферроуза будет обнаружена в желудке Линды Ферроуз, что позволит Авери Шилду предположить интимную близость супругов незадолго до смерти. Он напишет, что они оставили Кэсиди Клири, Хэйгена Моску и Дэлвин Престон и отправились в свой коттедж. Убийца пришел к ним позже, когда они спали или лежали изможденные любовными играми. Именно «убийца». Ни разу в этой сцене Авери Шилд не назовет имя Кэсиди Клири. Убийца, нанесший супругам 436 колотых ран и порезов, останется безликим.

Дэлвин Престон будет найдена задушенной в коттедже Кэсиди Клири. Под ее ногтями обнаружат частицы кожи Кэсиди Клири. Фотографии мертвого тела Дэлвин Престон Авери Шилд также приложит к своей книге.

Хэйгена Моску обнаружат в коттедже, за задней стеной которого будет найден труп Оделис Сото. Моску поднимут из кровати и будут считать главным подозреваемым, пока два часа спустя не найдут Кэсиди Клири.

Она будет идти по шоссе 23, покинув Оскоду. На ее теле и одежде не смогут найти ни капли крови жертв. На допросах она будет молчать. Позднее комиссия психиатров признает ее неспособной предстать пред судом. Ее поместят в психиатрическую клинику имени Питера Андерсона в Пасадене. Со дня, последующего за ночью трагедии в отеле «Голубой горизонт», и по сей день Кэсиди Клири не произнесет ни единого слова. Во время создания своих книг ее посетят Ивет Кларксон, Дэйвид Прайс и Авери Шилд. Из них лишь Авери Шилд расскажет в книге об этом визите. Но описание коснется в основном интерьера палаты Кэсиди Клири да лечащих врачей, которые дают сбивчивые, скупые на факты интервью. Во время своей встречи с Кэсиди Клири он спросит, почему она не убила Хэйгена Моску. Это будет единственный вопрос, но ответа на него Авери Шилд не получит.

– Как вы думаете, почему она не убила вас? – спросит он позже самого Хэйгена Моску, рассказав ему о визите к Кэсиди Клири.

Ответа снова не будет.

– А как насчет вашей гениальности? – спрашивает Авери Шилд. – Вы все еще верите в историю Клири о вашей болезни и вашем успехе?

Хэйген Моска смеется.

– Мы все еще ждем вашу книгу, – говорит Авери Шилд перед уходом.

Моска молчит. Как молчит в последние годы Анита Сото, избегая любых встреч и интервью. Тишина. Кажется, что все уже сказали свое слово в этой истории. Теперь остается лишь ждать, что скажет Кэсиди Клири. Но Клири молчит.

Часть вторая

Лана Уилман. Выпускник университета штата Массачусетс.

Когда редактор студенческой газеты Джонатан Брант прочитал ее статью о Кэсиди Клири, то первым его желанием было отказать.

– Со дня трагедии в отеле «Голубой горизонт» прошло ровно десять лет, – напомнила Лана. Брант что-то хмыкнул себе под нос и всплеснул руками, показывая, что ему нет до этого никакого дела. – Кэсиди Клири училась здесь, – решила идти до конца Лана.

– Твоя статья займет всю газету! – заворчал Брант.

– Я знаю, – Лана улыбнулась. – Не будь скрягой.

– Ты пользуешься моим хорошим отношением к тебе.

– И что?

– И что?! – Брант нахмурился, притворился, что перечитывает страницы рукописи.

– Первокурсникам понравится, – сказала Лана, зная, что он не читает, а лишь берет тайм-аут, чтобы немного подумать. Нельзя этому толстяку давать возможность собраться с мыслями. Добряк на первый взгляд, он мог быть вредным и желчным, как неудавшийся критик. Это знали все студенты.

– Думаю, на этот раз ты просишь слишком много, – хмуро сказал Брант. – Статья очень большая и очень сырая. К тому же это даже не первая полоса. Ты хочешь получить всю газету…

– Я работала почти месяц… – начала злиться Лана.

– Это не так много, – взгляд Бранта устремился к висевшему на стене календарю.

– Это все из-за того, что мы родственники?

– Перестань упрекать меня в предвзятости.

– А вы перестаньте говорить, что моя статья сырая.