Отель 'Империал' - выход из WINDOWS

Зампред, к удивлению Серафимовой, показался ей удрученным, жалеющим о председателе и желающим всячески помочь следствию. Но о деньгах ни он, ни заместители самого Финка, вызванные Альбертом Вольдемаровичем, ничего не знали. Решено было на этом поставить запятую и считать первый осмотр кабинета Финка законченным. Серафимова сообщила зампреду за чашкой кофе, где находится труп, некоторые подробности убийства, а также приблизительное время, когда можно будет хоронить. Альберт Вольдемарович взял заботы о проводах коллеги на себя и под свою ответственность.

Перед уходом Серафимова заглянула к Галочке, которая так и сидела на своем рабочем месте, отвернувшись к окну.

-- Галочка, Галина Тимофеевна, спасибо вам за помощь. Теперь будем вас вызывать к себе, в прокуратуру, вы уж не пугайтесь и не обессудьте. Ваши показания -- главные на сей день. А на прощанье скажите, пожалуйста, откуда фамилия такая -- Финк? Я посмотрела в личном деле -- родители с Поволжья...

-- Да, немецкая фамилия, -- кивнула Галочка, -- его родители -- вроде бы бывшие военнопленные, осели в России.

ПАН ХОУПЕК

Подходя к своей "Волге", Серафимова полезла в карман за сигаретами и вместе с пачкой достала сложенный вдвое конверт. Это был фирменный конверт гостиницы "Метрополь", в котором Братченко обнаружил билет в Карлсбад. Братченко уже завел свой "жигуленок" и выворачивал с обочины на проезжую часть. Нонна Богдановна заглянула в конверт. Очень маленький бледный листок "факсовой" бумаги, сложенный и чуть ли не проглаженный утюгом, гласил о том, что некий гражданин Европейского Союза, житель волшебного Карлсбада херр Ганс Хоупек от имени своей фирмы "Dostal" имеет честь пригласить Адольфа Зиновьевича Финка на крупнейший курорт мира в качестве делового партнера для подписания контракта. Текст был повторен по-чеш-ски. Вверху листа значились данные фирмы, очевидно, оригинал приглашения был напечатан на бланке. Адрес и телефон фирмы Серафимова уже в машине переписала в свой блокнот, так как факсовая бумага недолго хранит свои тексты.

БРАТЧЕНКО

Вечером позвонила Серафимова. Сосед поднял трубку и передал ее Вите.

-- Что у вас там? -- спросила Серафимова, сообразив, что Витя и сосед находятся в одной комнате. -- Посиделки?

-- Да нет, Нонна Богдановна, у нас тут здоровый досуг, сосед бильярдный стол купил, так мы вторую ночь не спим.

-- Смотрите, чтобы это не отразилось на вашей психике, у следователя должен быть трезвый и ясный рассудок, а у вас и без бильярда...

Они жили в десяти минутах ходьбы друг от друга. По ее голосу Братченко понял, что ей тоскливо и делать нечего. А когда одинокому человеку делать нечего, он начинает думать. Эти раздумья заканчиваются затяжной депрессией, а то и истерикой по поводу неудавшейся жизни или сострадания невинному дитятке, уж это Витя знал по себе.

-- Что-нибудь случилось, Нонна Богдановна?

-- Ничего не случилось. Прогуляться не желаете?

ПРОГУЛКА

Над Покровскими воротами сгустилось небо, став свинцово-прозрачным, потускнели очертания деревьев вокруг пруда, почернела земля. В воздухе парило, заканчивался первый по-настоящему весенний день.

-- Завтра почки лопнут, -- прервала молчание Серафимова, -- зазеленеет. Я, знаете, очень люблю эту пору в Москве, когда еще не жарко, свежо, но солнце -- как у нас. Из моего детства солнце.

Она была в легком коротком голубом плащике, привезенном подругой из Польши. И без того обладавшая яркой внешностью и индивидуальностью, что далеко не одно и то же, Серафимова любила броские наряды, подбирала со вкусом платки, сумки, зонты. Ей очень нравились длинные зонты-трости, это была ее страсть: с деревянными загнутыми ручками, с металлическими наконечниками, красивых сочных тонов или темные, они стояли в ее прихожей, как коллекция рапир у фехтовальщика.

-- Что у вас с Княжицким? Почему вы устроили сегодня утром скандал в машине?

-- Я думал, мы все выяснили, -- сказал Братченко, явно не желая предъявлять обвинения в адрес отсутствующего Княжицкого.

-- Садитесь на скамью, не люблю курить на ходу. Вам сколько лет, Витя?

-- Сороковник, а что?

-- Никогда так не переспрашивайте. Это некрасиво. По-ребячьи. Вот что, Витенька, мне секретарь Финка сказала, что он в день убийства до конца не доработал, позвонила ему некая Катя, тон у нее был спокойный, но после ее звонка Финк быстро ушел, сказал, чтобы Галя его не ждала. Кстати, как она вам? Очень мила, прямо рокотовская барышня, взгляд такой кроткий.

-- Хорошая женщина, -- согласился Витя, -- выходит, к этой своей Кате помчался... А как же тогда он с Похваловой оказался в такой ситуации?

Скамью окружили голуби, почти заглушая разговор своим гульканьем. Из театра повалил народ. Нет, очевидно, это только антракт, вышли покурить зрители, хотя некоторые действительно побежали в сторону метро.