Отель Калифорния. Сборник новелл и рассказов

Я зашел внутрь, открыл воду. Струйки сначала прохладной, освежающей, а потом все теплеющей воды полились на мое тело. Постепенно я начал приходить в себя, намылил гелем голову и тут услышал шорох двигающихся по пазам дверей, почувствовал приток холодного воздуха.

«Думал брошу тебя одного?» – раздался знакомый с хрипотцой голос. Ее руки обвили меня сзади, она плотно прижалась ко мне, и я опять, в который раз за это время почувствовал в себе неуемное желание. Из-за пены я не видел ее лица, но хорошо его представил: ее раскрытый от удовольствия рот, запрокинутую назад голову, ее распахнутые, ничего не видящие глаза. Мне хотелось смыть пену с лица, но она остановила: «Не надо, так прикольней!»

Нащупав плечи Анжелы, я хотел повернуть ее спиной и войти сзади, но произошел комичный случай – из-за неловкого движения я поскользнулся, упал на мокрый пол и больно ударил колено. Ушибленное место теперь болело, его я потирал, сидя на конференции. «Наверное, синяк вскочил», – констатировал я. Ничего, на любовном фронте это не самая большая потеря, которая может случиться. Гораздо больнее, когда разбиваются сердца.

Зал между тем погрузился в полную тишину. Звучный голос Анжелы рассказывал нечто интересное. Я отвлекся от своих мыслей, попытался вникнуть в смысл ее истории. Она была о неких людях-айнах, живших на берегу местной реки Аксакай. Как я понял, река текла где-то на севере острова. «Кажется, это история об охотниках-рыболовах Сахалина, о местных обычаях и причудах», – иронично предположил я с чувством некоего превосходства жителя из столицы, причастного к писательству. Однако, затем стал слушать внимательнее, отбросив скепсис.

Анжела рассказывала о том, что на берегу этой самой реки жили не просто люди, это были люди-однодневки. Спокойный низкий ее голос, казалось, лился из самих глубин загадочного острова, он завораживал, приковывал внимание и не отпускал. Я начал припоминать откуда мне известно о людях-однодневках и вспомнил вдруг о древних философах, римлянах и греках.

Когда-то давно мне хотелось найти у них что-нибудь о сексе, но там была лишь одна заумная хрень. Так вот об этих необычных людях упоминал Аристотель, который писал о реке Гипанисе, что течет в Черное море с Европейской стороны. Возле нее и жили эти самые люди. Как я выяснил, Гипанисом греки называли Южный Буг, а люди звались однодневками, не потому что были примитивными и поверхностными в интеллектуальном плане, а потому что жили от заката до рассвета. В течение дня они стремительно проживали свою жизнь и если утром, на восходе, были младенцами, то к закату становились глубокими старцами.

Эта изумительная краткость, сжатость жизни, заставляла, судя по рассказу Анжелы, жить их на полную катушку, ни в чем себе не отказывать. «Девица ударилась в философию», – привычная ирония вернулась ко мне.

Главный герой ее рассказа – мальчик, еще не перешедший в юношеский возраст по имени Ланц. Он был некрасивым и тихим, на него никто не обращал внимания. Братья его, успешные и ловкие охотники, умело ходили за соболями, что позволило им собрать нужное количество шкур в уплату за невест и удачно жениться. Одному только Ланцу не везло и не везло. И вот, когда он забрел как-то в гущу леса, ему явилось видение, в котором старуха-прорицательница дала совет подняться на одну из сопок, найти там хижину и войти внутрь.

«Там будет тебя ждать горная женщина», – раскуривая трубку и громко покашливая, сообщила старуха.

«Она медведица?» – несмело поинтересовался Ланц, поскольку по преданиям айнов горными людьми назывались медведи.

«Ты сам все увидишь», – таинственно заметила старуха и исчезла.

Ланц отправился на вершину ближней сопки и, действительно, обнаружил одинокую хижину. Когда он открыл дверь, то увидел сидящую к нему спиной медведицу. Почувствовав человека, та заворчала, начала поворачиваться и только в этот момент со спины ее слетела медвежья шерсть, а длинная морда с оскаленной пастью на его глазах превратилась в девичье лицо. Когда же она полностью к нему повернулась, то он увидел, что перед ним сидит миловидная девушка.

«Меня зовут Азук, – назвалась она. – Я знаю, что ты Ланц. Иди ко мне нам надо успеть до заката».

Когда Ланц подошел, Азук встала, откуда-то появился медный таз с теплой водой в форме лодки, она сняла с него одежды, принялась осторожно обмывать. С каждым взмахом ее руки Ланц становился все старше—делался сначала юношей, потом парнем. А когда она стала расчесывать его голову костяным гребнем, то у него начали быстрее росли волосы, покрывая густой шапкой голову. Так он становился мужчиной.

«Теперь идем на нары», – потянула его Азук на приготовленную заранее кровать из еловых веток. И там они лежали и любили друг друга до самой смерти.

Анжела закончила рассказ, обвела слушателей долгим взглядом, который из-за очков, наверное, некоторым показался строгим взглядом учительницы, проверявшей домашнее задание у первоклашек.