Отель Хартвуд. Настоящий дом

Наконец поток замедлился, превратившись в озерцо, которое сдерживали несколько толстых корней. Один из них как будто тянулся к ней, словно лапа помощи, и Мона, ухватившись за него, выбралась из воды.

Мышка ахнула. Перед ней возвышалось ещё одно огромное дерево. Даже не просто огромное, а… величественное.

Гигантские ветви венчали его верхушку, точно корона. Золотистые листья не пропускали дождь и ветер. Мох между корней рос так аккуратно, будто кто-то посадил его там и подстриг. Может, так оно и было… Потому что на стволе, прямо над головой Моны, было что-то вырезано.

Это было точно такое же сердечко, как у неё на саквояже, только в центре этого сердца имелась надпись: «ОХ».

«Что бы это могло значить?» – задумалась Мона.

Она не могла устоять перед искушением. Мышка медленно поднялась на цыпочки и коснулась сердца.

ЩЁЛК.

Сердечко вдавилось внутрь, и в стволе распахнулась дверца.

2 Фестиваль желудей

Пискнув от изумления, Мона шагнула внутрь – к теплу, свету и изумительному аромату жареных желудей.

Внутри ствола оказался просторный зал (а для мышки – даже очень просторный!): здесь могла уместиться компания небольших зверушек. Напротив двери располагался каменный очаг, он не горел, но был украшен гирляндой из разноцветных листьев. Перед ним был расстелен коврик из мха, а вокруг стояли диваны и кресла из прутиков, обитых всё тем же мхом. Слева располагалась длинная деревянная стойка, на ней лежала большая книга и карандаш из веточки. А с потолка свисали подсвечники-кольца со свечами, которые давали мягкий золотистый свет.

Моне в жизни не приходилось бывать в таком чудесном месте.

«Кто же здесь живёт?» – удивлялась она. Но рядом не было никого, кто мог бы ответить на этот вопрос. Хотя из-за очага доносились слабые отголоски музыки и смеха.

Мона сделала ещё несколько шагов по залу и заглянула в открытую дверцу рядом с камином. Звуки доносились оттуда. Мона двинулась в ту сторону, но замерла. В конце концов, она же была мышкой, и ей приходилось всегда быть начеку. Она с подозрением принюхалась.

Аромат еды усилился. Уж наверняка животные, которые жарят жёлуди, не представляют никакой угрозы. И тут краем глаза Мона увидела надпись над очагом. До того мышка её не замечала, потому что надпись наполовину скрывалась под гирляндой из листьев. Но теперь Мона могла прочесть:

МЫ ЖИВЁМ ПО ПРАВИЛУ

«ЗАЩИЩАЙ И УВАЖАЙ»,

А НЕ «КЛЫКИ И КОГТИ»

Мона с облегчением доверилась носу и ушам, прошла в дверцу и дальше, по короткому коридору, тоже украшенному гирляндами, к очередной двери – эта была куда больше, и табличка на ней гласила: «БАЛЬНЫЙ ЗАЛ». Дверь была приоткрыта, так что Мона скользнула внутрь.

Её глазам открылось очередное чудесное зрелище – и гораздо более живое! Кролики, хомяки, белки, ежи, птицы! Даже ящерица. И – самый большой из всех – барсук! Не перепачканные грязью и мокрые, как она, а нарядные и танцующие, поедающие вкусную еду и смеющиеся. Мона покрепче прижала к себе саквояж и восхищённо огляделась. В лесу ей лишь изредка доводилось столкнуться с несколькими животными за раз, и уж точно она никогда не видела стольких в одном месте.

У одной стены стоял стол, который ломился от угощения: грибы, ягоды можжевельника, корни солодки и жёлуди – о, жёлуди! В виде пюре, приготовленные на пару, жареные, в супе – столько видов, что Моне даже не удалось узнать все кушанья! А в центре стола стояли гигантские соты с чашками вокруг, чтобы можно было зачерпывать и пить мёд.

Неподалёку висел плакат: «ПЕРВЫЙ ФЕСТИВАЛЬ ЖЕЛУДЕЙ: ОТМЕЧАЕМ ПРИХОД ОСЕНИ», – а на маленькой сцене под ним пели три прекрасные тёмно-синие птички. Их песня подошла к концу, и зал заполнился аплодисментами.

– Спасибо! Спасибо! – произнёс один из певцов. – Мы – «Синеспинные певуны на бис», и для нас большая честь дать здесь последний концерт перед отлётом на юг. Мы счастливы, что вас так много, несмотря на грозу. А теперь, пускай снаружи льёт дождь, мы подарим солнечное настроение и порадуем вас одной из наших любимых мелодий: «Луна, сияй, солнце, вставай!»

Снова загремели аплодисменты, зазвучали одобрительные выкрики и свист. Птички грянули новую песню, и звери опять пустились в пляс, а у Моны голова шла кругом. Что все они здесь делают? Откуда они пришли?

Её размышления прервал чей-то голос:

– Приветствую, мисс мышка! – Перед ней остановилась и вежливо поклонилась ящерица. – Вам нужна была помощь и вы не получили её? Приношу свои извинения. Меня зовут Жиль. Что я могу для вас сделать?

Мона заметила, что на шее у ящерицы галстук-бабочка, а ещё – большой ключ из дерева с навершием в форме сердца. Ящер выглядел буквально начищенным до блеска – он так переливался зелёным, будто отполировал свои чешуйки и не очень-то хотел приближаться к грязной лужице, которая натекла на пол вокруг Моны.

– Я… я… – забормотала мышка.

– Боюсь, мест нет. На фестиваль Желудей начали присылать заявки несколько месяцев назад. Да нас просто завалили просьбами забронировать номер! И вам следовало бы отправить подобный запрос.