Отель «Красный бархат»

— Конечно же, нет!

Он дал ей чек, выписанный Близаром, на котором была сумма, равная ее пяти зарплатам. Она довольно улыбалась, не зная даже, что сказать.

— У меня на счету уже столько денег, что я не знаю, куда их девать. Жить мы остались с тетей, ремонт сделали, машина у меня есть, работа есть. Я даже не знаю, что еще.

— Милая, твой кругозор скуден.

— Ну, а что мне делать?

— Купи квартиру. Недвижимость никогда не упадет в цене.

— Возможно, ты прав.

— Ну, а так. Ты молодая, трать их в свое удовольствие.

— Какое может быть удовольствие в нашем городе?

— Милая, я тебе давал неделю выходных. Ты могла съездить куда-нибудь.

— Куда я уеду?

— Куда глаза глядят. Сделай себе загранпаспорт. И пока у тебя есть возможность, путешествуй и за меня тоже. Иначе когда-нибудь полностью займешь мое место, и придется тебе жить тут.

— Вот обрадовал. А еще при этом говоришь, чтобы я ребенка родила.

— Вот если в скором времени родишь, то к тому моменту, когда придется занять мое место, он будет большой. И ты ему дома со своими нотациями на фиг не будешь нужна.

— Ох, ох, ох. Мудрый, как старый ворон, который вечно сидит напротив твоего окна.

Перед сном Рита решила немного пройтись по роще, поговорить с самой собой. Ее не покидало чувство, что рядом кто-то есть. Пару раз она окликнула Александра, но кроме шелеста листвы больше ничего не услышала. Затягивая на талии пояс от кардигана потуже, она обняла себя за плечи и медленно шла. Вновь почувствовала чье-то присутствие и тяжелые шаги, но, повернувшись, она никого не увидела. Решив вернуться в отель, она повернула назад. Сделав несколько шагов, она почувствовала, как кто-то приложил платок с чем-то противным к ее рту и носу, крепко удерживая ее, чтобы она не дергалась. Глаза ее расширились, она пыталась вырваться, но с каждой секундой силы покидали ее. Последнее, что она увидела, это «Красный бархат» на фоне заката.

Раскрыв глаза, она оказалась во тьме. Постепенно поняла, что на голове у нее мешок, во рту кляп, просунутый прямо в зубы, который не давал ей отдышаться, руки и ноги связаны. Под собой она чувствовала холодный бетонный пол, и поняла, что ее тело оголено. Она пыталась двигаться, но ей было тяжело. Она пыталась проглядеть, что происходит и где она, сквозь мелкие дырочки тряпочного мешка, который ей казался до боли знакомым. Там, где она была, тоже была полная темнота. Она могла лишь мычать и слегка дергаться, но этой ей не помогало. Попытавшись успокоиться, она легла ровно. Нужно было прийти в себя, но ее сердце начало биться так, что казалось, будто отбойный молоток стучит о бетонный пол. Найдя узел на руке, она пыталась распутать его. Услышав, как открывается дверь, она замерла. В комнате включился свет, ее глаза сильно зажмурились.

— Так, так, так. Кто это у нас? Маленькая, серенькая наглая мышка забилась в углу и лежит там беспомощно.

Она не узнавала этот голос, хотя ей казалось, что она могла запомнить любого, кто с ней когда-либо говорил.

Голос становился все ближе и ближе, она слушала, как тяжелые ботинки бились каблуком о бетонный пол. Дорогая обувь с хорошей колодкой. Это последнее, что ей пришло на ум.

— Сейчас мы сделаем тебе укольчик, чтобы ты не могла двигаться, иначе ты создашь мне кое-какие проблемы.

Он перевернул ее на бок. Она пыталась сопротивляться, но это было бессмысленно. Он нащупал вену на руке и ввел препарат.

— Так-то лучше.

Рита слышала, как он отдалялся от нее, как захлопнулась дверь, и погас свет. Она осталась вновь со своими мыслями. Запах казался ей знакомым. Как бы она себе ни отрицала, что бы ни придумывала, она понимала, где она и что ее ждет. Но почему она здесь, как Александр допустил это. В ее голове это совсем не укладывалось. Она не хотела верить, что это его рук дело. Это был не он, нет, не он. Он относится ко мне, как к дочери, думала она. Но ведь кроме него никто больше не мог поместить меня сюда. Я в мешке, на моей голове мешок, он не узнал меня. Меня провели мимо него, и он не узнал меня. А как же тело? Он видел и знает мои татуировки. Видимо, меня занесли сюда одетой. Ничего не понимаю. Не хочу верить в то, что это Стеван. Но голос, чей же это голос? Не могу его вспомнить. Возможно, я его когда-то и слышала, но он такой далекий.