Отель «Красный бархат»

Ей шел шрам на скуле, он делал ее мужественнее и агрессивнее. Она была сукой. Маленькая и миленькая девочка Рита стала взрослой сукой, которая иногда вспоминала тетины пироги с яблоками. Аромат навеивал воспоминания. Яблочное пюре, которое они заготавливали по осени и закрывали в банках, чтобы зимой наслаждаться пирогами. Рождество… Это было последнее рождество, проведенное вместе. И вновь печаль. Воспоминания приходили детально, как пазлы, с одной большой картинки они постепенно сыпались на стол и складывались в общую картинку. Но для достижения общей картины нужно было очень много деталей.

***

— Я могу ходить сама. Постой, дай мне возможность. Ты не можешь постоянно сидеть рядом со мною. У тебя есть салон и друзья. А ты все время тут. Ты уже, наверно, забыл со мною, что такое покой. Смотри, набьешь кому-нибудь совершенно не то, чего он хотел.

Серж, держа локоть правой руки, чесал свою лысину и с волнением наблюдал, как Рита передвигается по комнате. Он боялся, что ноги не заживут, и сухожилия не позволят ей двигаться.

— Видишь, все в порядке. Я могу в этих стенах присмотреть сама за собой. Знаешь, чего я хочу?

— Что же ты хочешь?

— Я так долго не была на улице, я умираю, как мне хочется просто побыть на солнце. Сколько я уже тут? Наверно, месяца два. Представляешь, каково это!?

— Тебе нельзя выходить. Ты ведь знаешь!

— Знаю. Но неужто совсем нельзя ничего поделать? Мне так тяжело от этого.

— Я постараюсь что-нибудь придумать.

— А теперь иди в салон и займись своим любимым делом. И еще одна просьба.

Он внимательно слушал ее, не отрывая глаз от ее ног.

— Я хочу читать, мне невыносим гул телевизора. Хочу быть наедине со своими мыслями.

— Что принести тебе?

— Я не знаю, что теперь читают, что-нибудь новенькое, роман. Да, и еще для саморазвития что-нибудь из анатомии.

— Хорошо, я принесу тебе почитать.

— Еще что-то?

— Да.

— Не приходи ко мне сегодня. Отдохни от меня.

— Я не могу оставить тебя!

— Пожалуйста, ты устал. Выспись. Я не могу смотреть, как ты ютишься на этом диванчике.

Рита осталась одна. Казалось, с каждым днем прибавляются годы, она впитывала в себя все, что слышала. Начала интересоваться медициной, криминалистикой. Начала допрашивать Сержа о татуировках. Он понимал, к чему она клонит, но притворялся, что ничего не понимает, чтобы не пришлось ей отказать. Как делать тату ей сейчас, после того, как ее организм был подвергнут большому стрессу, и кожа на спине была такая тонюсенькая и розовая, как у ребенка. Нет, ни за что бы он не стал делать этого. Она смотрела передачи об охоте, инженерии и строительстве. Интересы к цветам, бабочкам пропали. Раз в неделю заходил Стеван, он начал приносить ей книги, что она просила и немного от себя: философия, биология, ботаника. Они играли с ним в шахматы. И да! Ее желание оказаться на солнышке все же осуществилось. Александр достал ключи от крыши, и когда он приходил к ней, они выходили на крышу и по несколько часов без устали играли. Больше не было разговоров об отеле, о том, что было. Стеван молчал, и она молчала, а Серж так и не нашел вопросов, чтобы задать. Их были сотни, но он не видел им ни конца, ни края, и потому предпочитал молчать и не знать.

Ноги Риты окрепли, и она уже спокойно передвигалась по квартире сама, уговаривая своих нянек выпустить ее погулять, но постоянно получала отказы. Они продолжали ходить к ней, теперь уже не так часто. Спустя два месяца в жизни Александра и Сержа все вставало на свои места. Они продолжали работать. Серж приезжал к ней каждые три дня, привозил продукты, общался. Рассказывал, как навещал тетю, отчего глаза Риты сразу становились мокрыми. Она просила купить ей одежды потеплее. Время близилось к осени. Она выбиралась на крышу одна, и начинала там тренироваться. Сначала делала простые упражнения, приседала, качала пресс. Но с каждым днем все больше и больше увеличивала нагрузку со скакалкой. С ней Рита стала неразлучной, поначалу задыхалась, но изо дня в день она все больше и больше набирала сил. Серж принес ей теплых вещей. Проводив его, дождавшись, когда он сядет и уедет, она оделась и вышла на улицу, ей так хотелось прогуляться. Закрыв капюшоном почти все лицо, она медленно шла, заглядывая в витрины магазинов, кафе, в которых сидели счастливые люди. Она затосковала по дому и вспоминала тетушку Антонию, которая до сих пор в печали, по словам Сержа. Рита решилась на риск, и направилась к своему дому. Она шла, постоянно оборачиваясь по сторонам, держа руки в кармане, крепко сжимала нож в руке, считая, что с ним ей будет безопаснее. Она бежала по мостовой, то закрывая, то открывая глаза. Наконец-то она чувствовала легкость. Она не в четырех стенах. Но страх не покидал ее, вдруг, кто-то узнает или поймает. А вдруг у дома слежка. Конечно, наверняка, это маразм, но все же. Она переживала, что поступает не так, ведь это было подло по отношению к Сержу и Стевану. Они оберегали ее, а она ставит все под удар.